Я снова, пошарил по мелкой неровной плитке на стене – есть!
Щёлк!
Вспыхнули неоновые трубки на невысоком потолке, и я увидел уходящий вдаль белый коридор. Сверху посыпались мелкие камешки. Я поднял голову, встретился глазами с Генкой, но в этот раз ничего не смог прочитать в его взгляде.
Я глубоко вздохнул, шагнул было в тоннель, остановился, хотел оглянуться, не смог, затоптался на месте, не зная, что сказать.
- Прощай, - громко сказал Генка, будто услышав мои мысли. – И помни, пока не спасёшь детей, ты не имеешь права помереть!
- Ну ты это..., - начал неуверенно я.
Но Генка рявкнул:
- А ну заткнулся! И бегом!
И тут же над головой с треском захлопнулась крышка люка.
13. Разгром.
Я шёл через разорённый лагерь. Я заглядывал в мёртвые лица. Я читал их краткие жизни. Я видел, как они умирали.
Мало, кому удалось это сделать достойно.
Лагерь был уничтожен минут за семь. Щеглов мог бы гордиться своими подопечными.
Вон лежит Гришка Сдоба. Невысокий толстяк, у которого голова повёрнута на сто восемьдесят градусов. Он даже не пробовал защититься. Пятился от надвигающегося кровососа, а потом выронил пистолет и закрыл лицо руками. Спрятался.
Лица, лица, лица. Перекошенные, испуганные, яростные, обезумевшие. И глаза:
- …Дяденька, передайте вашему самому главному...
- А ты что за птица?
- Подождите, я должен вам сказать…
- Нет, это ты погоди. Ты кто, я тебя спрашиваю? Откуда ты тут взялся?..
Не останавливаться. Дальше, дальше.
Глупый Лёшка. Ты думал, что они видят перед собой десятилетнего пацана? В Зоне не бывает детей. Оттуда приходят только монстры, а значит – ты один из них!
Кучей тряпья валяется Кирюха Палёный. Этот не закрывал лицо. Этот бился до конца. Одному снорку даже плечо повредил заточенной арматурой. В отместку ему содрали кожу с лица, а потом сломали позвоночник.
Дом с рухнувшей вовнутрь крышей и перекошенными стенами. Похоже на тектонический удар. Работа псевдогиганта. Я заглянул внутрь. Здесь держали оборону пятеро. Даже отстреливаться пытались. Вон гильзы. Из-под завала спираль провода с телефонной трубкой на конце.
- …Никто не снимает трубку. Где Копыто? Где эту сволочь носит?
- Да хватит тебе звонить. Даже если этот урод и на КПП, так он и побежал сюда – в самое пекло. Схоронился гад. Отсиживается в каком-нибудь подвале или подполе. Чего его искать? Какой от такого руководителя толк? Самим надо оборону готовить. А как отобьёмся, тогда и всех и разъясним. И со смотрящего недоделанного и с пацана этого мутного спросим.
- Но нам же сказали, что атака будет с другой стороны! Нужно предупредить.
- Откуда? От блок-поста? Если твари между нами и военными пролезут, то тут им и конец. Размажем с двух сторон. Ну, давай на всякий случай поставим двух наблюдателей…
- Белый, там Санёк, говорят, какую-то девку поймал!..
Дети.
Сначала Лёшка не послушался разумных слов сестрички и попёрся предупреждать этих подонков, а потом уже Алеся не усидела на повозке. Пошла следом за братом. И попалась.
Ещё один дом. Здесь контролёр поработал. Трупы рядком лежат рядом с крыльцом. Судя по позам, они не сопротивлялись. Я представил, как им по очереди перегрызают горло, а они стоят чуть-ли не по стойке «Смирно!», и содрогнулся.
Поднялся по ступенькам. На перилах следы, будто кто-то лупил по ним молотком.
…БАХ-БАХ-БАХ!
-Тихо! Сейчас будет устроен аукцион. Начальная цена – три бутылки водки!
- Четыре!
- Пять!
- Семь!
А в это время в доме:
- М-м-м!
- Да не кусайся ты! У, сучка!
- Дяденька, не надо!
Этот крик, как ножом в сердце. У меня подгибаются ноги. Я хватаюсь за перила, брезгливо одёргиваю руку, долго не решаюсь шагнуть через порог.
- …Восемь бутылок водки! Кто больше? Не жмитесь, черти! Девочка – первый класс! Восемь бутылок водки – раз!...
- А ты куда прёшь?
- Вы что тут делаете? Картавый, ты где должен быть? Кто разрешил покинуть наблюдательный пункт?
- А чего? Я – ничего…
- Вашу мать, сейчас набег начнётся, а вы тут слюни пускаете! А ну – разойтись! После боя будете бордель устраивать.
- После боя сюда Киров заявится, и хрен что кому обломится.
И тут звонкий, как серебряная струна, крик Лёшки:
- Вы что делаете, сволочи!..
Да, Лёшка – сволочи. А ты их спасать примчался.
- А это что за шкет?
- Это мутант, сегодня со стороны Зоны пришёл. Говорят – племянник Гробовщика.
- Тот самый?
- Шёл бы ты, малой, отсюда. Здесь взрослые дела…
- Отпустите мою сестру! Не то…
И выстрелы в ответ.
Учится тебе ещё, Лёшка, и учится. Сначала действуй. Потом грози. Особенно, когда перед тобой вооруженные люди.
- Ух, ё!
- А если он и в самом деле племяш Гробовщика? Осерчает дядька-то.
- А откуда он узнает? Прихороним тело и концы в воду. Нехрен лезть во взрослые разборки.
- Так, ладно, даёт кто-нибудь больше двенадцати бутылок? Нет? Продано!
БАХ!
- Семён, дуй за водкой. Твоя принцесса ждёт тебя! А теперь разыгрываем второго по очереди.
- А я говорю – по местам! Скоро начнется. Нужно быть всем наготове.
- Да пошёл ты!
- Начальная цена…
А из дома:
- Дяденька, не надо! Ну, пожалуйста!..
Блин. Ещё немного и я дойду до того, что начну пинать мёртвых!
Тебя, трусливого Кирюху Короткого, который заперся в подвале и не пускал туда ни своих, ни чужих. Пока не вытащил наружу контролёр. Вытащил и заставил с разбегу размозжить себе голову о бетонный столб. Череп только на третий раз не выдержал.
Тебя, больно хитрого Остапа Чару, который, как только начались крики со стороны блок-поста, кинулся бежать из лагеря прочь, в Зону, не разбирая пути. Думал в кустах отсидеться. Естественно, прежде, чем нападать, Лагерь окружили. Так что пал Остап в числе первых. Жадный до крови кровосос оторвал тебе башку и выпил до донышка. А голову, будто обычный мяч, зафутболил потом в сторону центра деревни. Вон она валяется.
Тебя, храброго бродягу по кличке Бардак, который в числе ещё троих смельчаков, сначала отстреливался из ПМ, а потом сцепился в рукопашной. Убил ты кого или покалечил, но разозлил ты их порядком. Недаром тебя нанизали на обломанную ветку берёзы, как жука на иголку. Ты ещё, похоже, живой, вон – ногами дрыгаешь.
Слышите, суки! Мне не жалко вас!
Тело Лёшки не успели спрятать. Мальчик так и лежал недалеко от дома. На боку, прижав руки к окровавленной груди. Лицо искажено от боли. Я подошёл, взял его на руки, вернулся к дому, возле которого творился этот позорный аукцион, и, наконец, решившись, зашёл внутрь.
У самого порога безглазый труп. Это Семён Трубач. Он выиграл быть первым в очереди к девочке, но не успел. Пока бегал за водкой, началось. Пытался отмахнуться от снорка заточенной отвёрткой. Вон она, по самую рукоятку в ухе.