Эти были совершенно другими: оскорбительные, грубые, они пестрили выражениями, самым мягким из которых оказалось «бессердечная, гулящая сука без стыда и совести». В конце концов он обвинил меня в нарушении клятвы выйти замуж. На этот раз смолчать и оставить все при себе у меня уже не хватило сил. Переждав приступ дурноты, я сгребла все письма в охапку и выбежала из дома.
В эти часы Карла обычно можно было найти во флигеле, где у него был кабинет, в глубине сада. К счастью, там он и оказался, сидел за столом и что-то писал; больше в кабинете никого не было.
— Карл, у тебя найдется для меня минутка? — Несмотря на то что я решила сохранять спокойствие и выдержку, голос у меня дрогнул. Карл вскочил с места.
— Конечно. В чем дело?
Я молча протянула ему письма, не в силах выдержать его обеспокоенный взгляд.
— П-прочти их, пожалуйста. Особенно два сегодняшних.
Он придвинул стул.
— Хорошо. Посиди пока.
Я напряженно присела на краешек, наблюдая за ним, пока он читал. На его лице ничего не отражалось, даже под конец. Он дочитал и взглянул на меня.
— И давно ты их собираешь?
— С прошлой недели, а эти два пришли сегодня утром. Я… Я не знаю, как заставить его угомониться. Я ему не отвечала.
На мгновение он задумался, затем улыбнулся.
— По-моему, это не так уж сложно. Нарушение клятвы! Пусть только попробует: после того, что он навытворял, его в любом суде на смех поднимут. Он одержимый. И попросту блефует.
— Ты уверен?
— На все сто. Слушай, Айрис, можно я этим займусь?
— Если хочешь… А что ты сделаешь?
— Не слишком ли давно тебе надоедает этот тип? Если он перешел уже на такой… бред, по-моему, пора принять меры.
— Какие?
Карл довольно резко ответил:
— Уильямс просто пытается играть с твоим сознанием, принуждая тебя к полному подчинению, — только это ему от тебя и нужно. Он, если хочешь, самый настоящий псих, первого разряда. Можешь не повторять, я не спорю, наверное, ему нужен психотерапевт, но это уже не твое дело. Так я понимаю?
— Д-да, наверное.
Он испытующе заглянул мне в глаза.
— Если честно, тебя к нему все еще тянет? Может быть, ты хочешь вернуться?
— Нет! Нет, не хочу! Ни за что! — С какой горячностью я это говорю, подумалось мне. Не слишком ли рьяно я возражаю? Да, я больше не люблю Бива, но вряд ли есть на свете женщина, которая никогда не сожалела бы о потере своей первой любви, о том, во что могло бы вырасти это чувство, даже если понимает, что на самом деле ничего бы не вышло. Я с отчаянием сказала: — Я хочу, чтобы он оставил меня в покое. Что мне делать?
— Положись на меня. — Карл помолчал, потому вдруг сказал: — Дай мне его адрес, и я ему все это отправлю. Больше никаких писем не вскрывай, как бы тебя это ни ранило. — И добавил со смущенной улыбкой: — Я напишу ему, что, если он потревожит тебя еще раз, мы обратимся к адвокату. Это его образумит.
Я перевела дух.
— Да, наверное, ты прав.
Он подошел и, положив руки мне на плечи, посмотрел на меня; во взгляде его появилось странное, незнакомое выражение.
— Айрис…
— Да?
Руки его соскользнула, и он отвернулся.
— Нет, ничего. Теперь тебе лучше?
— Гораздо.
— Хорошо, если получишь еще что-нибудь подобное, скажи мне.
Я слабо улыбнулась.
— Спасибо, Карл, просто не знаю, что бы я без тебя делала.
— Да? — Он насмешливо приподнял бровь. — Тогда в следующий раз, вместо того чтобы дрожать втихомолку от страха, не теряй время, приходи сразу. Договорились?
— Да, — кивнула я, уходя. Просто удивительно, как ему всегда удается меня успокоить.
Теперь, когда я зарабатывала себе на жизнь, я стала прикидывать, что бы подарить Блейкам на Рождество. Когда мы с Карлом ездили на Ниагару, я купила маме голубой платок с вышитым вручную водопадом. Я уже видела, как она будет хвастаться им перед всей деревней. Стиву и Николь можно будет купить коробку шоколадных конфет, и миссис Дю Барри тоже. Но вот что делать с дядей Реджисом, который из-за сердца сидит на диете? А вкусы Брон, похоже, превышают мои финансовые возможности. У мамы я больше ничего просить не собиралась, а Брон наотрез отказалась брать от меня деньги, хотя теперь я, судя по всему, остаюсь в Хай-Вайнсе надолго. Мел подойдет недорогое украшение, а вот Карлу хотелось подарить что-нибудь особенное. Он так добр ко мне, разбирается в моих проблемах, понимает все мои тревоги и страхи и никогда не ставит меня в неловкое положение.