— Да, я! — с вызовом ответил Тао. — Потому что у меня дух борца, и я…
— Не смеши меня, — перебила Ниу; она так быстро успокоилась, что стало ясно — смех был наигранным. — Какой из тебя борец, Тао? Шёл бы лучше в кухню!
— Я не буду выполнять женскую работу, — дёрнулся Тао.
— Ну и глупо, — фыркнула Ниу. — Если хочешь знать, в мире полным-полно прекрасных поваров мужчин.
— Готов спорить, ни один из них даже близко не знает, что такое дух борца!
Ниу закатила глаза и потащила меня в сторону от Тао. Бредовая мысль, но, кажется, она ревновала меня к Тао. Тот крал у неё моё внимание, а значит, автоматически переходил в разряд врагов.
— Лей, а ты хочешь пойти работать в кухню? — спросила Ниу, когда мы остались «одни».
— Не думал об этом, — честно признался я.
— Подумай. Лучше места здесь ты не найдёшь, точно. В кухне можно…
— Да-да, помню: есть, сколько влезет. Но ты стараешься не есть, — улыбнулся я.
Ниу, смутившись, отбросила назад чёлку.
— Постричься не думаешь? — не выдержал я.
— Здесь постричься можно только так, — улыбнулась Ниу и потрепала меня по обритой макушке. — А я так не хо-чу.
К концу рабочего дня я уже еле волочил ноги. Ниу, похоже, действительно в кухне не упахивалась, скакала рядом, что-то щебеча. Я только кивал и мычал что-то невразумительное, не пытаясь вслушиваться. Хотелось упасть хотя бы в этот вот песок и спать, спа-а-а-ать!
Ужин проглотить я себя буквально заставил. Безропотно положил в рот таблетку, выпил стаканчик воды и позволил въедливому санитару с фонариком убедиться, что всё сделал правильно.
На молитве я чуть было не уснул. Держался только на силе воли. Слов молитвы не разбирал, шевелил губами беззвучно и кланялся вместе с остальными. Не понял даже, кому мы молились и о чём. Судя по всему, этот парень молитв либо не слышал, либо все, как один, просили у него долгой и унылой жизни в школе Цюань.
Наконец, нас развели по комнатам. Я впервые увидел место, которое должно было стать мне чем-то вроде дома. От тюремной камеры оно мало отличалось. Зарешеченное окно, стены, покрытые надписями, которые я не стал читать, отложил на потом, две койки, привинченные к полу, две тумбочки и, собственно, всё.
Я рухнул на койку, как подкошенный. Тао на свою сел, вынул изо рта таблетку и посмотрел на неё так, будто держал в руке драгоценный камень.
— Не думай, — сказал я. — Просто сделай.
Вздохнув, Тао вышел из комнаты.
Я тоже достал таблетку, как только дверь за Тао закрылась. Долго думать не было сил, поэтому я просто ощупал шов матраса со стороны стены и, найдя слабое место, пальцем проковырял небольшую дырочку. Спрятал туда таблетку, закрыл глаза и уснул моментально.
— Лей, подожди, давай вызовем подкрепление.
Я вижу её лишь краем глаза. Блондинка в знакомой форме — я сам ношу такую же, — в руках пистолет. Такой же, как у меня.
Я молча иду к дому.
— Лей! — громко, яростно шепчет она.
Темнота. Грохочут выстрелы. Парень лет двадцати пяти лежит на полу, прижимая к груди автомат. Из-под тела растекается кровь.
Темнота. Снова выстрелы. Я куда-то бегу. Стены, двери, ступеньки. Человеческий силуэт в дверном проёме. Я что-то выкрикиваю, кажется, имя. Он поворачивается, я вот-вот увижу его лицо.
— Ни с места! — кричит блондинка. — Руки!
Человек смотрит на меня, но вместо лица — белое пятно. Оно светится ярче и ярче, свет слепит, он заполняет весь мир.
Я дёрнулся и открыл глаза в темноте.
Несколько секунд не мог сообразить, где нахожусь. Пальцы судорожно вцепились в простынь, я был весь насквозь мокрым от пота, сердце бешено колотилось.
Цюань. Школа. Лей. Да, вспомнил.
Была глубокая ночь, луна в окно не заглядывала. Тао спал, я слышал его шумное дыхание, перемежающееся стонами. Страдал без своей таблетки, бедолага. Хорошо хоть уснул.
Мне тоже нужно спать. Утром понадобится свежая голова. Утром я продолжу изучать этот убогий притон, я запомню ещё много нового и…
Если бы у меня на голове были волосы, они бы поднялись дыбом. Я вдруг понял, что пялюсь не просто в темноту. Рядом с моей койкой стоял человек. Я видел лишь неподвижный силуэт и мог с уверенностью сказать, что это — не Тао. Тао спит. Я слышу его дыхание с правильной стороны.
Силуэт шевельнулся. Сон и явь сплелись воедино. Лицо. Я не могу увидеть его лица…
Глава 7. Кухня и танцы
О том, кто этот человек, я не думал. Думал лишь о том, заметил ли он, что я проснулся. О том, есть ли у него в руках оружие, и если да, то какое.