— У нас гость, — объявил Джиан, войдя вместе со мной в комнату. — Его зовут Лей.
Я неторопливо, не скрывая интереса, огляделся.
Вряд ли кто-то из борцов живёт в этой комнате. Видимо, это какое-то специальное общее помещение.
— Иди сюда, Лей, — позвал борец, сидящий на диване. Он был одет в сине-зелёное шёлковое ифу, с которым гармонировал зелёный пояс. Волосы на висках выбриты; те, что не выбриты, собраны в хвост. Кажется, я видел этого парня в столовой. А может, не его, а другого в таком же ифу — запоминанием лиц пока не утруждался. — Меня зовут Бохай.
Я подошёл к дивану.
— Пива? — предложил Бохай. И нырнул рукой под стол.
Пивную бутылку, которую извлёк оттуда, я не опознал — никогда раньше таких не видел, хотя отчего-то был уверен, что опознаю. Тем не менее, кивнул:
— Можно.
Бохай взял из стопки на столе картонный стаканчик — такой же, как те, в которых раздавали таблетки, меня едва не передёрнуло, — и налил в него пива. Протянул мне:
— Добро пожаловать в школу Цюань!
Я взял стакан. Спросил:
— А сам? Не пьёшь?
Вместо ответа Бохай сунул под стол бутылку и вытащил из-под стола ещё один картонный стакан — частично наполненный. Постучал его дном по столу:
— Ганьбэй?
— Ганьбэй, — согласился я.
И опрокинул в себя пиво — до дна, как предложил Бохай.
Пиво как пиво, обычное китайское. Слабенькое. Но никакой дряни вроде не намешано.
— Присаживайся, — предложил Бохай, указывая на диван рядом с собой.
Я сел. С другой стороны к столу подсел Джиан, рядом с девчонкой в красном. Слил со стоящих на подносе чашек воду, заново наполнил их кипятком. Небрежно обронил:
— Скучно. Сыграем?
Вот оно что.
Я оглянулся на игроков в маджонг — они азартно переругивались. Заканчивать игру, судя по всему, не собирались.
— Здесь же один стол?
— Верно, — кивнул Бохай, — один, и он занят. Можно в карты, — и у него в руках неизвестно откуда появилась колода.
Что ж, теперь по крайней мере ясно, для чего меня позвали.
Схема проста: главная ценность школы Цюань — таблетки. За воротами школы они, теперь уж несомненно, тоже представляют какую-то ценность. И текут отсюда полноводной рекой — в обмен на вкусную еду, пиво и не знаю, что уж там ещё. Понятно, что на вершине таблеточной пирамиды — борцы. И ясно теперь, как обзавёлся долгами Тао. Точно так же, как меня, пригласили, угостили, а уж вдвоём обыграть в карты третьего — детская забава. Развод настолько простой, что аж скучно стало, я с трудом подавил желание зевнуть.
А Тао — ох, и дурак! Хотя наверняка не он один, тут небось полшколы таких должников.
— Я бы лучше поел, чем играть, — честно сказал я Бохаю. — Налили — так хоть закусить дайте.
Бохай гоготнул:
— Не вопрос. Можно сыграть на еду. — Придвинул ко мне сразу два запечатанных контейнера: — Моя ставка. Против твоей таблетки. Идёт?
— Нет.
— Почему?
— У меня нет таблетки.
Бохай добродушно развёл руками:
— Ну, завтра принесёшь, мы ж не звери. Завтра тебе таблетки по-любому дадут, целых две. А если выиграешь, то и таблетку отдавать не надо будет, и наешься от пуза.
— Выиграет. Новичкам везёт, — поддакнул Джиан. И протянул мне колоду: — Снимай.
— Не буду.
Взгляд Бохая мгновенно потяжелел:
— Почему?
— Не умею.
Парни переглянулись.
— Врёшь, — припечатал Джиан. — Зассал, что проиграешь, так и скажи! А ещё в борцы выбиться собрался.
— С чего ты взял, что я собрался?
— Скажешь, нет? — усмехнулся Джиан. — Каждый в школе Цюань мечтает стать борцом, хоть дружка своего спроси.
— Тао?
— А ты уже другими обзавёлся?
Я промолчал.
— Дружок-то твой — кретин кретином, а фишку просёк, — продолжил Джиан. — Не сам, конечно, подсказали.
— Можем и тебе подсказать, — вклинился Бохай, — если ерепениться не будешь. Ты, вроде, парень что надо… Играем?
— Нет, — отрезал я.
Бохай прищурился. Оглядел меня с головы до ног. Не знаю, кому подражал — но я от этого взгляда, вероятно, должен был забиться в покаянной истерике.
Что ж, жаль разочаровывать, но уступать я не намерен. И если Бохай не совсем дурак, он это поймёт.
Бохай оказался не дурак. Помедлив, процедил:
— Тогда пошёл вон отсюда.
А в следующую секунду мне в лицо полетела чашка с кипятком.
Делать выводы Бохай действительно умел. Жаль, что неправильные.
Кипяток, конечно, успел немного остыть… Но, в общем, хорошо, что чашка не долетела. Моя рука действовала как будто отдельно от меня — метнулась вверх и поймала чашку на лету. А вскочил я раньше, чем поймал чашку. Швырнул её, целясь Бохаю в глаз.