Мы сидели в МакДаке и ужинали не самой полезной и правильной пищей. Кисе постоянно таскал картошку у Тибы, а я в свою очередь у него. Девушка злилась, но наверное была немного благодарна, мы съедали её будущие и несостоявшиеся калории. Потом ещё с час мы скитались по городу, и договорившись списаться или созвонится отправились каждый в свою сторону, Тиба и я домой, Кисе на экспресс. Вот так и случилось, что я впервые собралась пойти в клуб.
Брата я застала спящим за кухонным столом, судя по количеству пакетиков растворимого кофе в мусорном ведре, в сон его клонило ну очень сильно. На столе полу-пустая кружка с едва тёплой жидкостью, значит уснул минут пятнадцать назад. Он мирно посапывал на каком-то толстом учебники, видимо как-то связанным с его математикой. На столе лежало несколько тетрадок, его толстенный черновик, и задачник. Будить жалко даже. Но я осторожно толкаю его, и он лениво открывает глаза, озаряется по сторонам, спотыкаясь и налетая на все углы поднимается к себе в комнату и наверняка даже не раздевшись засыпает. Он сказал мне недавно, что хочет вернутся в Россию у начать учится именно там. Хочет вернутся в наш город и учится там. Он признался совсем недавно, не смотря на то, что Япония это наша вторая Родина, Родина нашего отца, ему тут всё чужое. Менталитет страны, люди, порядки, обычаи. Он не хочет тут жить дальше. Ему хватило меньше года, чтобы это понять. Ну, а мне… Я не знаю, если честно. Я хочу вернутся туда с ним. Но что-то меня тут держит. Ненавижу привязываться к чему-то, потому что знаю, что расставаться будет тяжело и больно.
С самого утра меня предупредили о огромном количестве работы в комитете, а потом ещё и в клубе. Словно по заказу. Аой изъявляет пойти с нами в ночной клуб, что не мало меня удивляет. Её образ ни как не вяжется у меня с ночным клубом. На большой перемени я падаю спиной на тёплое покрытие крыши. Телефон оповещает меня о том, что пришло смс.
«Я знаю с кем ты вчера гуляла.» — сообщение от Маруямы было совсем не кстати. Словно гроза, через мгновение после ясного неба. Он ненавидел Саюри Тибу всеми фибрами своей души, не удивительно. Ведь они вместе оказались в том подвале, когда обезумевший брат Аоки Хоши пытался застрелить кого-то из них. Но он не имеет ни каких прав на то, чтобы я подчинялась ему. Он мой друг не более.
«И что с того? Мы учимся в одном классе, у нас общие друзья. Почему бы и нет?» — я нажимая отправить и снова падаю на спину, нежась в лучах полуденного солнца.
«Она опаснее чем может показаться!!!» — меня пробирает на истерический смешок. Вряд ли эта девочка будет опаснее меня. По мне тоже не скажешь, что я чуть не убила четырёх студенток в женском туалете. Она худощавая модель, постоянно сидящая на строгих диетах. И я может и низкая, но накаченная, прошедшая не слабую школу жизнь, в купе с серьёзных психологическим отклонением. Опасный для общества социум. Что она мне сделает?
«И что? А по мне не скажешь, что я владею несколькими боевыми искусствами и занималась боксом.» — я ему этого не рассказывала, ну вот, пусть теперь знает, что девушка ростом чуть выше полтора метра может постоять за себя не хуже чем парень в случаи чего. Ну или убежать.
«С тобой бесполезно разговаривать, да?» — видимо он уже отчаялся меня переспорить. Что вообще редко кому удавалось. Если я упёрлась во что-то, то всё. Это либо по-моему, либо вообще ни как.
«Да.» — я улыбаюсь сама себе, и убрав телефон в карман пиджака. Спускаюсь в кафетерий и покупаю себе баночку с кофе. Он так и не отвечает. С Акаши я встречаюсь на входе в кабинет, он садится на своё место и просто смотрит в окно. Скоро сакура зацветёт. Хочу посмотреть на это. Мы с Акаши вообще не разговариваем, только иногда, видимо, когда у него есть на меня настроение, если конечно можно так сказать. Он вообще странный. Как будто его вообще мало что волнует вокруг. Тогда зачем он возится с такой как я? Умом богатых и влиятельных не понять!
Я задерживаюсь в комитете почти до шести вечера, на улице уже начинает темнеть когда я сижу с документами на клуб стрельбы. А когда я выходила из главного корпуса, на улице уже начали зажигаться первые фонари. Около зала почти никого не было. Редкие игроки, которые уже уходили домой. Сейчас почти никого не держали позже чем до шести вечера, все знали, что каждый хочет получить хороший результат. Акаши был как всегда на рабочем месте. Честно, я не понимала почему Акаши тут торчит. Ему ведь тоже надо готовиться к экзаменам.
— Как она? — я слышу голос Акаши, нотки в его голосе, которые я умудрилась уловить через закрытую дверь, меня вгоняют в настоящий ступор. Я даже не решаюсь открыть дверь. Интересно услышать о ком так переживает сам Император, и одновременно, просто страшно войти туда сейчас.
— Ты же знаешь, я не могу тебе всё рассказывать, — это был голос Ямагучи-сенея. О ком они? Несколько долгих минут длится молчание, а потом раздаётся обречённый вздох, видимо Акаши победил в их зрительном контакте, — Ей побоялись делать операцию, из-за полученного ранения, в январе и феврале она проходила курс лечения, сейчас полным ходом идёт подготовка к предстоящей операции.
— Я понял, спасибо — моя челюсть чуть не поздоровалась с полом. Он сказал «спасибо»?! Мне не послышалась? Так… Я вроде не пила сегодня, дым не нюхала, краску тоже, а с пары таблеток глицина мне не могло такое показаться. Отойдя тихо на пару шагов, а потом громко протопав, я вхожу в кабинет. Наступает неловкий момент, но мужчина, или скорее молодой парень, поправляет галстук, и зачем-то кивнул капитану. Он тихо вышел, закрыв за собой дверь.
— Что-то случилось? — как-то не в тему ляпнула я. Но аура над Акаши была не самой радужной. Он был напряжён. Меня это пугало.
— Такео подтвердил, собранную им ранее информацию. — он как обычно холоден, ни капли переживания, что была раньше, — Тсубаса Маруяма.
— Нет… — тихо прошептала я, не веря не единому слову. Только не Тсуба. Он не мог желать мне смерти. — Нет! Он ошибся, это не Он!
— Послушай меня очень внимательно. — жестоко чеканит он, — Такие как Такео не ошибаются, это его работа. Он три месяца назад вычислил где держат Аоки Хоши и Маруяму. Это он собрал доказательства о причастия её кузена ко всем покушениям. У Маруямы слишком много поводов для мести через тебя.
— Ты врешь! — пустота внутри, словно выжгли душу. Он делает шаг ко мне, и отскакиваю, словно от пощёчины, — Не подходи!
Я не помню как я оказалась на улице. Но я попала под ужасный ливень. Совсем не свойственный этому времени года. Буквально за несколько секунд я прокола до нитки. Одежда неприятно липла к телу, а балетки хлюпали из-за луж, в которые я наступала не смотря под ноги. Я не понимала куда я иду и что вообще со мной происходит. Меня словно убили и возродили заново. Он ошибся. Мой друг, он не мог со мной так поступить.
Двое молодых людей стояли в большом спортивном зале. Парень и девушка договорились встретится именно ту несколько минут назад. Было слышно, как там на улице проливной дождь барабанит по земле. Их сейчас мало что волновало. Точнее только девушку, парень же, относился ко всему почти с пофигизмом. Как думала девушка.
— Как ты мог? — негодует девушка, сверля его своими янтарными глазами, в которых ясно читалась злость, и как ни странно одно слово, которое могло заменить тысячи её фраз «Предатель». — Как ты мог! Ты!!! Она же любит тебя!
— Я не обязан перед тобой отчитываться, — бросает парень, начиная злится. Эта девчонка, что никогда не будет ровной ему, смеет разговаривать с ним в таком тоне.
— Да как ты можешь? Ты подумал что будет с ней, когда она узнает! — а она не унимается, она не понимает этого самовлюблённого эгоиста, не понимает, как он посмел поступить так со своей даже не девушкой, невестой. Обладательница янтарных глаз знала, знала что это было взаимно. Пока не появилась Она. — Как ты мог?! Влюбится в гайдзина! В чёртового хафу?! Ты аристократ! Твоё место с твоей невестой!