Принесли еще вина и собеседникам подали наполненные кубки. На руке у Митридата был браслет с когтем птицы, и царь поднес его к кубку и опустил коготь в вино.
– Коготь грифона, – пояснил он. – Очень ценная и нужная вещь. Коготь меняет цвет в присутствии яда, поэтому я всегда кладу его в сосуды для питья.
Выпили вина, и Васак дружелюбно произнес:
– Чтобы хоть чем-то порадовать тебя, хочу сообщить, что, несмотря на то что твои города, Амасия, Синопа, Амастрис и Гераклея, осаждены, они оказывают упорное сопротивление.
– Твои слова для меня бальзам, – возрадовался Митридат. – Недаром здесь, в Софене, четвертой Армении, я предчувствовал: впереди предстоят большие дела, и передо мной раскроется дополнительный источник жизненной энергии.
– Твой боевой дух подпитывают месть и жажда борьбы. – Васак смотрел на царя с восхищением.
– Да! Я сегодня же отправлю письма скифским вождям, парфянскому царю и своему зятю, Тиграну II. Я полон энергии, хочу быть пламенным предводителем азиатских народов в борьбе с врагами.
Они тепло попрощались, Васак ушел, а Митридат кивнул музыкантам. Заиграла кемендже, и под музыку, приплясывая, он снова впал в экстаз.
Глава 6
Среди ночи Тигран открыл глаза. Во дворце стояла полная тишина, легкий ветерок колыхал шелковый полог балдахина, в окне теснились мерцающие звезды, масляная лампа с трепещимся огоньком пламени едва озаряла большую спальню царя. Вдруг незримая тень коварно проскользнула под полог и по складкам покрывала стала приближаться к изголовью. Тигран в ужасе приподнял голову и отпрянул. Огромная змея подползала все ближе к его лицу. Змеиное шипение слышалось все отчетливее. Постоянно увеличиваясь в размерах, змея раскрыла пасть, показав зубы и готовясь напасть, но нет, он понял, что она приготовилась войти в человеческое тело и завладеть им. Спасаясь, ценой неимоверных усилий, он стал отодвигаться от нее, опустил ноги с кровати, но тут с шипением из всех щелей стали выползать другие змеи и обвиваться вокруг его тела. Они были везде и нигде. Он задыхался, появилась боль в груди и… в этот момент проснулся.
Это был сон! Медленно возвращалось ощущение пространства и времени. Он огляделся: вокруг все было по-прежнему тихо и спокойно. Огонек в светильнике трепетал от дуновения ветра, но необъяснимое тревожное чувство охватило его. Весь в холодном поту, он встал и подошел к окну. Южная ночь. Внизу, в долине, лежал спящий город – его новая столица Тигранакерт, и не просто город, а центр новой религии.
Город Тигранакерт, столица Тиграна, располагался в долине, скованной широким ущельем, и омывался с двух сторон рекой Нимфия, берущей начало в горах Армянского Тавра. Вокруг города, который производил на путника неизгладимое впечатление, вызванное горной природой и прекрасным творением армянских мастеров, амфитеатром раскинулись поля, сады и виноградники.
Тигран верхом на лошади, следуя в храм бога Тира, объезжал владения вокруг дворца и парка. Его сопровождали губернатор столичной области Арзанена с титулом великий бдешх Барзапр, другие царедворцы и охрана.
– Я не хочу, чтобы об армянах думали только как о воинах-завоевателях. Мой народ – созидатель, он творец величественных городов! – говорил Тигран.
– Твой дворец может соперничать разве что с красотой дворца Дария I в Персеполе, к несчастью, по прихоти женщины сожженного Александром Македонским, – отозвался Барзапр.
– Дворец Дария жаль, но женская прихоть – не только затейливая фантазия женщины, но и стимул, который побуждает мужчин к действию.
– На мой взгляд, женская прихоть – тяжелое бремя расходов, – сказал бдешх.
Величие и роскошь дворца Тиграна поражали воображение. Это было большое монументальное здание с чудесными изваяниями и множеством надписей на разных языках. Архитектура была подчинена одной идее – возвеличиванию царя царей. Античные капители уживались с изумительными армянскими каменными узорами, рельефные фризы на стенах изображали богов, героев, львов, орлов, сказочных животных. Колонны, ажурные карнизы, двери с золочением – все говорило о значимости царя Тиграна II.