– Да уж постараюсь, – озадаченно пробормотал Ларш. – Эй, Алки! Заходи в дом! Сверчок, на всякий случай побудь снаружи. Парни, придется сломать полку, Щеголь по-хорошему не слезет, вон он как в нее вцепился...
4 (3)
* * *
Морская прогулка подходила к концу. Веселая компания, разделившись на маленькие группки, вяло доедала угощение с расстеленной прямо на палубе скатерти. Гости расселись на наррабанский лад, на высоких подушках, и лениво болтали. Никому уже не хотелось стоять у борта и любоваться проплывающим мимо берегом.
Герой-любовник Заренги и «воин» Афтан пили вино и вполголоса вспоминали какой-то давний спектакль.
Милеста, Джалена и Авита, сидя рядышком, сплетничали о своих спутниках.
– Арчели и Лейчар сидят рядышком и никого вокруг не видят и не слышат, – хмыкнула Джалена.
– Да там давно все ясно, – улыбнулась Милеста. – Мне Зиннибран говорил, что его родители к старому Чара́гри, отцу Лейчара, два раза в гости приходили. И у себя принимали Чарагри в гостях. Уже приданое пересчитали, о свадебных издержках договорились. Прикинули, кто что подарит молодым...
– А Заренги окосел, с вином перестарался, – кивнула Джалена на первого красавца труппы.
– А Бики словно не понимает, как он сюда попал! – фыркнула Авита. – Такой смешной, хоть рисуй его!
Бедный работяга Бики и в самом деле уныло жевал лепешку с медом, время от времени поднимаясь с подушки и глядя через борт. Наверно, прикидывал, долго ли до возвращения в порт.
– А Мирвик и Пузо учат Зиннибрана и Гиранни играть в «три камешка», – хихикнула Милеста. – На деньги. Спорим, я знаю, кто кого обыграет!
– Ничего, – улыбнулась Авита. – Не разорятся Гиранни и Зиннибран с той меди. А Мирвик и Пузо – люди небогатые, для них и медяки – деньги.
– Хорошо, что Бариллы сегодня с нами нет, – ехидно сказала Джалена. – Она бы сейчас монологи начала читать, внимание на себя бы перетянула.
– А давай ты что-нибудь прочти, – повела плечиком Милеста. – Кто ж тебе-то запрещает?
Джалена чуть подумала, но все-таки не стала ничего декламировать. Взяла засахаренную грушу, розовым язычком слизала глазурь и сказала уже не ехидно, а злобно:
– Ничего-ничего, вместо Бариллы у нас Нуроса есть. Вот ведь кошка, а? Сразу вычислила, кто тут богаче всех, и перед Шеркатом завертелась! Вон, гляньте, как Шеркат и Райши-дэр ее по очереди виноградом кормят!
– Да, она... не очень застенчивая, – вынуждена была признать Милеста. – Но, по-моему, она больше внимания уделяет Райши-дэру. И как быстро она с ним поладила!
– Ну, с Райши-дэром они давно знакомы, – рассеянно бросила Авита, думая о том, что зря она отправилась на эту прогулку. Парни вернутся с облавы, приволокут добычу, надо будет рисовать портреты...
– Знакомы? Нуроса и Райши-дэр? С чего ты взяла? – хищной птицей вскинулась Джалена.
– И правда, – заинтересовалась и Милеста. – Райши-дэр только на днях приехал в Аршмир, да и Нуроса тут, говорят, недавно. Откуда ты знаешь?..
Авита очнулась от мыслей о работе и с удивлением повторила про себя свою последнюю фразу. И правда, с чего она это брякнула?
– Знать я этого не могу, – медленно сказала она. – Могу только догадываться. Когда разливали вино по чашам, Райши-дэр сказал слуге: «Нуроса не любит эфросское...»
– Она могла это сегодня ему сказать, просто мы не слышали, – возразила Милеста.
– Могла. Но есть еще одна странность. Мы все сейчас сидим на подушках, как наррабанцы... нет, не как наррабанцы, а кому как удобно. А правильно, подвернув под себя левую ногу и согнув правую... кто сидит? Райши-дэр, Шеркат и Нуроса!
– Еще ты сидишь, – указала Милеста.
– Да, верно. Меня вырастил слуга-наррабанец, он меня обучал наррабанским хорошим манерам.
– Не похожа Нуроса на наррабанку, – засомневалась Джалена. – У нее и волосы не черные, а каштановые.
– А ей пошли бы черные, прямые, – прикинула Милеста. – Ох, девочки, как же нас прическа меняет!
– Верно, – кивнула Джалена. – Вот у нас в театральной кладовой стоит сундук с париками. Жаль, ты, Авита, не видела. Каждый – просто волшебство! Наденешь – и ты другая женщина!
– Авита видела, – возразила Милеста. – Когда нам декорации подправляла... Помнишь, Авита, мы вместе мерили? Тебе так пошел рыжий цвет!
– Было такое, – с удовольствием припомнила Авита.
Джалена прямо загорелась, закричала на всю палубу:
– Гиранни! Гиранни, да оставь ты эти камни! Как думаешь, тебе пошли бы длинные черные косы?
Гиранни растерянно поднесла руки к своим рыжеватым кудрям:
– Я... не знаю. А почему ты спрашиваешь?
– Да Милеста вспомнила про сундук с париками, что стоит в гримерке. Целый сундук, доверху! И каждый парик так лицо меняет – не узнать!
От внезапного шума проснулся захмелевший Заренги, захлопал глазами.
Громкая беседа отвлекла и Арчели от разговора с женихом:
– Ох, как интересно! Я бы примерила!
– Забавная идея, я бы не отказалась, – заулыбалась и Нуроса.
– Я тоже хочу, – вздохнула Гиранни, – но в театре всегда полно народу. Неловко будет перед зеркалом вертеться, людей смешить.
– А сегодня в театре никого нет, – вспомнила Джалена. – Плотники вечером уйдут, а мы как раз вечером вернемся в город.
– Ух ты, – удивился комик Пузо, – прямо набег задумали!
– Эй, барышни, – удивился Мирвик, – а ничего, что театр будет заперт?
– Эй, поэт с метлой, – передразнила его Джалена, – а ничего, что с нами Бики? А у Бики все ключи!
– Ну как нарочно Безликие всё устроили, – восхищенно протянула Гиранни.
И вся компания дружно напала на растерявшегося Бики. Его называли нежными словами, взывали к его доброму сердцу, подкупали деньгами и обещали прикрыть от гнева Раушарни, если тот узнает об этой невинной проказе, хотя с чего бы ему узнать?
Бедняга трепыхался, пытался возражать, но видно было, что его сопротивление долго не продержится.
* * *
В набег на пустой театр отправилась вся компания.
Кроме Авиты. Прямо в порту «лиса» заявила, что ей надо в Дом Стражи. Наскоро со всеми распрощавшись, она исчезла. Да еще «воин» Афтан, сам чувствуя, что перебрал, отстал от прочих.
Может быть, остальные мужчины тоже охотно отказались бы от затеи с париками, но девушки запричитали в пять жалобных голосов – и в результате оказались у дубовой двери театра. И Бики уже звенел ключами, приговаривая, как ему влетит завтра от Раушарни.
Здание театра, пустое и мрачное, быстро сбило всей компании веселое настроение.
Бики взял из стоявшей у входа железной подставки факел и выбил искру на промасленную ветошь. Все пошли сквозь полумрак, в котором метались тени. Даже комик Пузо притих, а с Заренги слетел хмель.
Впрочем, когда через боковую дверь они вошли в коридор, темнота отступила: в конце коридора было зарешеченное окно, а на улице еще не совсем стемнело. Тревога сменилась облегчением. Молодежь с удовольствием узнавала знакомые двери в гримерки главных артистов труппы. Арчели и Гиранни наперебой выясняли, есть ли в кладовой зеркало и хватит ли там света. Мирвик заверил их, что зеркало есть, а если не хватит света, можно открыть дверь на балкончик.
Тут выяснилось, что ключ не влезает в скважину.
«Пришельцы» захлопотали у двери – и выяснили, что в скважине изнутри торчит второй ключ.
Актеры тут же сообщили «золотой молодежи», что второй ключ есть только у Раушарни.
Мысль о том, что грозный трагик зачем-то заперся в каморке, порядком напугала актеров. Даже при свете факелов было видно, как побледнели актрисы, а красавчик Заренги спрятался за широкую спину комика.
А Шеркат – ему-то чего бояться? – грохнул в дверь кулаком и во все горло потребовал, чтобы Раушарни отворил дверь и впустил гостей. Не получил ответа – и поднял такой шум, что эхо раскатилось по всему театру.