– В зверинце, дед, творились черные злодейства. Я, десятник особого отряда, обязан предоставить Хранителю виноватых. А раз все разбежались, то черными злодеями назначаю вас обоих.
Все «лисы», даже Авита, мрачно закивали: мол, извини, дедуля, работа есть работа...
– А мы-то при чем? – взвыл горбун.
– Об этом, дядя, ты палача поспрашивай, – сочувственно посоветовал ему Алки.
Старик и горбун рухнули на колени и запричитали.
Ларш мрачно глядел поверх голов «злодеев».
Наконец дед осторожно спросил горбуна:
– Слышь, Ошметок, а черные злодейства – это не про ту девицу, что парни сегодня привели?
Горбун Ошметок так же осторожно ответил, что сам-то он ничего не видал, но девица вполне тянет на злодейство. Только они со сторожем тут ни при чем.
– Где она? – вопросил десятник.
– В моей сторожке заперли, гады этакие!
– Показывай! Даххи, ты с ним. Остальные остаются здесь.
Очень быстро Даххи привел зареванную Жайлу. Она уже плакать не могла, только всхлипывала. Увидев Сверчка – знакомое лицо! – девушка кинулась к нему, вцепилась в куртку, спрятала лицо на груди. Плечи ее затряслись. Сверчок стоял в растерянности, боясь пошевелиться.
– Вроде в порядке, – сказал Даххи, – только перепугана очень.
– Сверчок говорил, тут есть ручей, – сказал Ларш Авите, – отведи туда девчонку, пусть умоется.
Жайла обернулась на знакомый голос, узнала и Ларша, который бывал у ее отца, и начала успокаиваться.
Обняв Жайлу за плечи, Авита ласково увела ее в ту сторону, куда махнул рукой Сверчок.
Ларш снова обратился к пленникам:
– Кроме охранников и девицы – кто еще сегодня был в зверинце?
– Да никого. Только господин Шеркат со своей дамой да их гости, вот и всё.
Ларш тяжело вздохнул.
Да, он ждал, что прозвучит это имя. Понимал: не обойдется. Придется заняться Сыном Клана, причем последним в своей ветви. Понимал и другое: Клан Лебедя может расценить действия Ларша как козни Клана Спрута. Выползет из тьмы древний призрак клановой вражды.
По дороге сюда Авита по просьбе Ларша на ходу достала из мешочка на поясе навощенную дощечку и, быстро набросав портрет Шерката, показала Сверчку. Тот подтвердил: да, тот самый господин из зверинца.
И что теперь делать? Арестовывать Сына Клана? Обвинять в убийстве – нет, в двух, если не в трех! – и в гнусном чародействе? Да по всей стране такое начнется... Кланы возмутятся, сцепятся друг против друга, начнут объединяться во временные союзы против общих противников...
А ведь еще придется говорить с Мудрейшим Клана Лебедя о смерти Арризара Сапфирового Берега! И как ни крути, что ни скажи – всё подольет масла в завтрашний костер... Сможет ли король потушить тот костер? А если да, то какой ценой? Сколько крови прольется?
– Куда они делись, господин и дама? – спросил Ларш пленников.
– Так мы к тому времени уже попрятались, – робко напомнил сторож.
Ларш ничего другого и не ожидал: не знаем, не видели, от рождения слепые и глухие... Сведения так просто не добудешь, их надо вытаскивать.
И тут горбун внезапно сказал:
– Когда я в сене прятался, господин с дамой мимо сарая прошли. И он ей что-то сказал про Устричную Отмель.
За спиной десятника присвистнул Алки.
Устричная Отмель – так называлась деревенька под Аршмиром. Вроде бы жители там и впрямь собирали устриц. Но многие знали, что это гнездо контрабандистов. Если там кому-то дали убежище или лодку – о том не дознаешься. Даже под пыткой деревенские будут молчать, а кто проболтается – того потом свои убьют.
Так. Ладно. Деревенские-то ничего не скажут, а почему горбун сейчас разговорился? Никто же не знает, что он там слышал в своем сарае, так молчал бы себе... А не заплатили ли ему, чтоб навел стражу на ложный след?
– Если господин и впрямь ушел через Устричную Отмель, то один, – задумчиво произнес Алки.
– Да? – резко обернулся к нему десятник. – Почему?
– Я хоть и не в таможенной службе деньги получаю, но кое-что знаю о контрабандистах. Парни из той деревушки за хорошие деньги что угодно вывезут из Аршмира. Или ввезут, лишь бы заказчик не скупился. Надо будет – за море переправят статую с Фонтанной площади. Но не женщину. Никакую. Ни старую, ни молодую, ни красавицу, ни уродину. Даже младенца в пеленках не возьмут, если девчонка. Такой уж на Устричную Отмель положен запрет. Говорят, какой-то лесной колдун им так велел.
Ларш не успел ответить. Над зверинцем прокатился густой раскатистый рев. Тут же откликнулись пронзительные крики неведомых птиц, вопли обезьян, верещание каких-то зверушек.
– Кто это? – выдохнул Ларш.
– А тигр, – безмятежно отозвался сторож. – Сердится.
– Тигр?!
– Ну да, – подтвердил горбун. – Сегодня и доставили.
Ларш сдержался, не выругался.
От ручья вернулись Авита и Жайла. Спасенная девушка выглядела получше, даже пыталась улыбнуться.
Ларш прикинул, что ей уже можно, пожалуй, задать пару вопросов.
Жайла отвечала хоть и подрагивающим голосом, но разумно и связно. Да, ее силой привели сюда трое мужчин. Нет, вот этих, что стоят здесь на коленях, не было среди той троицы. Нет, ей не причинили вреда, только заперли... а нельзя ли маме с папой об этом не говорить?
– Нельзя, – строго сказал Ларш. – Ты соврала родителям – и попала в беду. Ничего не поняла, второй раз хочешь соврать? Сядь пока вон там, на бревно. Потом отведем тебя домой... А вы, «лисы», идите-ка сюда. Есть о чем поговорить.
Говорили о даме, сопровождавшей Шерката. Дружно решили, что она и есть «надежный человек, без которого нельзя», как было написано на украденном обрывке бумаги. Правда, Сверчок уточнил, что колдовской обряд Шеркат проводил сам, дама только стояла и смотрела. Алки возразил, что они не знают точно, как должен проходить обряд. Может, надежному человеку как раз нужно стоять и смотреть.
Остался пустяк – найти эту женщину...
– Скорее всего, любовница, – рассуждал Даххи. – Надо же целиком ей довериться!
– Довериться можно не только любовнице, – хмыкнул Алки. – Верной может быть, скажем, старая кормилица, для которой он как сын.
– Нет, та молодая, – замотал головой Сверчок. – Держалась прямо. И платье слишком нарядное для старухи.
– Ты и платье разглядел? – вскинулась Авита. – И молчишь, балбес... Какое оно?
– Красивое. По подолу зеленые стебли вверх, а на них то ли искры, то ли мелкие цветки.
– Оранжевые?
– Да.
– Модная материя, из нее многие горожанки платья шьют. Ты прав, не для старух...
– Все-таки любовница, – стоял на своем Даххи.
– А если любовница, – прищурилась Авита, – то это Джалена.
– Джалена? – изумился Ларш. – С чего ты взяла? Он с нею в компаниях почти не разговаривает...
– А если бы ты был преступником, стал бы свою сообщницу перед всеми светить?
Ларш озадаченно примолк.
Авита продолжала всё увереннее:
– Мне кажется, умный преступник, если ему для дела нужна женщина, выберет не ту, которую любит, а ту, которая его любит. Так надежнее. А Джалена его любит.
– Почему ты так думаешь?
– Она его ревнует, это заметно. На морской прогулке Нуроса крутилась вокруг Шерката. Джалену это ужасно злило. Не веришь мне – спроси Милесту, она тоже заметила. А потом, в театре, Джалена ни с того ни с сего затеяла с Нуросой ссору. А та ее поддразнила: мол, ревнуешь! Это было заметно, этого не спрячешь, я знаю, каково...
Авита вдруг замолчала, побледнела еще больше, чем обычно. Ларш не обратил на это внимания, он привык к резким перепадам ее настроения. Не понял, не уловил, что рядом с ним плеснула самым краешком ее сердечная тайна.
– Джалена, значит... – протянул он. – Интересно, есть ли у нее такое платье, со стеблями?
Авита коротко кивнула: мол, есть. У девушки был такой вид, словно ей до смерти надоел этот разговор.
– Тогда проще, – зло ухмыльнулся Алки. – Есть подозреваемая – будем работать. Прежде всего допрашиваем слуг Шерката. Джалену им для опознания!