И, подхваченный ветром, я рванул в сторону горы, слыша позади тяжелое дыхание мчащейся за мной в образе волчицы Софии, на которой сидела Милана.
Быстро оказавшись у ее подножья, я лег на землю, открыв себя всем стихиям. То, что они не хотели со мной разговаривать, меня по-настоящему тревожило. Решив добиться любой ценой ответа от них, я максимально раскрыл свое сознание, полностью заблокировав эфир, который сейчас мне только мешал.
Но, сколько бы я не старался, ответа так и не получил. Тяжело вздохнув, я сел и открыв глаза и уставился на две возмущенные моськи, что смотрели на меня. Легкий толчок в спину — поспешно обернувшись, я увидел, что рядом стоит Буран и довольно скалится, глядя на меня.
— Удрал все-таки, — погладил я его по голове. — Ну и что мне с тобой делать?
Тот повернулся к горе и призывно заржал, а потом вновь посмотрел на меня. Что ж, все было понятно без слов. Идем все вместе, а там будь что будет.
Подъем не задался с самого начала. Ну, во-первых, никаких троп не было и в помине. Нас окружал дремучий лес, и приходилось продираться через всевозможные заросли и буреломы, ругаясь начем свет стоит. Будь я один, обернулся бы волком — и все дела. Но приходилось тащить за собой Бурана, а он — воин совсем не маленьких размеров. И там, где легко мог проскользнуть гибкий волк, ни за что не прошел бы конь.
Во-вторых, девчонки, как оказалось, совсем не отличаются выносливостью. Буквально через час подъема они уже выдохлись, и все время отставали от меня. Вдобавок ко всему внезапно сильно похолодало. Меня, согретого внутренним огнем, это совсем не беспокоило, но вот мои спутницы начали сильно мерзнуть. Тысячу раз я проклял себя за то, что не прогнал их сразу, как они появились! Теперь, несмотря на все произнесенные обещания, приходилось заботиться еще и о них, и это выводило меня из себя. Мне хотелось поскорей закончить с этим и вернуться к родным, по которым я безумно соскучился. Но приходилось возиться с этими клушами, что сильно тормозили мой путь.
Но больше всего меня напрягала неизвестность. Что ждет меня в конце пути? Пока подъем проходил относительно гладко, но что будет дальше? Не зря же Святогор с Заряной с опаской говорили про эту гору. Но пока все было тихо, даже подозрительно тихо. Не было слышно птиц, жизнь будто вымерла на этой горе. И лишь старые деревья, что своими могучими кронами уходили в небо, шумели на легком ветру. Легком? Да какой, нахрен, он легкий?!!
— Быстро, подъем!!! — заорал я, предчувствуя беду. Освежающий ветерок в считанные секунды обернулся ураганом, что принялся остервенело осыпать нас комьями земли и обломанными ветками деревьев. Создав вокруг нас щит, я медленно двинулся вперед, а следом за мной потянулись и остальные. Под тревожное ржание Бурана мы продолжили подъем, уже и не мечтая об отдыхе, просто стараясь поскорее выйти из полосы урагана.
К счастью, это буйство продолжалось недолго, и буквально через каких-то полчаса мы, полностью вымотанные, достигли спокойного места. Тяжело дыша, я оглядел свою компанию, и, несмотря ни на что, меня вновь начала одолевать злость.
— Так, народ, — обратился я к ним. — Все это, конечно, замечательно, но мы, похоже, встряли. Если такие порывы будут продолжаться и дальше, я всех не вытяну. Мало того, что вы меня сильно тормозите, так еще и защищать вас, вопреки своим обещаниям, приходится! Я, конечно, могу все тут смести эфиром, но что-то мне подсказывает, что так делать нельзя. Поэтому думайте, как пойдете дальше, потому что с этого момента я продолжу свой путь один. И это не обсуждается!
Буран, друг мой, дальше ты просто не сможешь пройти. Гора сильно забирает вверх, и придется карабкаться по ее склону. Конь там не пройдет. Ты сделал все, что мог, но дальше тебе пути нет. Прости меня, но я не хочу видеть, как ты гибнешь.
Тот внимательно посмотрел на меня, будто что-то решая, а потом от него потянулась ко мне тонкая нить эфира. Не понимая, что это значит, я позволил ей дотронуться до меня, и тут же в него в ответ полетел мой эфир, окрашенный всеми цветами стихий.
В голове сразу замелькали образы битв, череда смертей и возрождений, и вот я смотрю на себя его глазами. Он нашел того, кого так долго искал — своего хозяина, и расставаться с ним он не был намерен!
Пока я приходил в себя от такого погружения в мысли жеребца, Бурана залил яркий свет, из которого слышалось его восторженное ржание, а когда свечение пропало, я с восторгом увидел большого белоснежного коня с крыльями по бокам.
— Ух, ну ты прям Пегас! — восхитился я, но, заметив недовольство на его благородной морде, поправился, — да ладно, в любом случае Буран тебе больше подходит.