— Кья-а-а… — вырывается она и, присев, отчаянно пытается прикрыться, покраснев как мак.
— Убита, разрыв сердца от удовольствия— констатирую я, с хитрой улыбкой глядя на нее. Перевожу взгляд на остальных:
— Вот смотрите, девушки, перед вами отличный боец. Дралась, как взбесившаяся циркулярная пила. Никаких сомнений, никакой пощады — есть враг, надо убить, все иное лишнее. Вы видели когда-нибудь, как дерутся собаки? Да, они грызутся, но стоит одному из бойцов заскулить, как бой прекращается. Это поединок за место альфы или из-за суки, и тут убийству не место.
Иное дело, когда собака бьется с волком. Нет благородного боя, это же не боксерский поединок, и даже не бои без правил. Волк — не глупец, и никогда не будет драться с собакой в том смысле, как это понимают многие из вас. Вступать в драку — это значит подвергать себя неоправданному риску. Волк себе такого позволить не может. Любая травма, полученная в драке — это риск остаться голодным. Ну а после голода вы сами знаете, что последует… И поэтому с собакой волк не дерется. Он просто убивает. Вот такая, хоть и жестокая и многим не совсем приятная, но правда. Так же, как и собака идет на бой с волком с одной целью — убить. И нет места в этом бою жалости и благородным приемам. Только грызня и максимальная жестокость.
Так и вы, выходя на бой, забудьте о пощаде к врагу. Любое действие, ведущее к победе, эффективно. Старшей по занятиям назначаю Аштар. Селена — ее помощник. Слушаться их как меня, а я уже буду спрашивать с них. Каждый вечер одна из вас будет приходить ко мне, и я буду работать с вашими каналами. Вижу довольные улыбки? Зря радуетесь, эта процедура достаточно болезненна. Ну, и раз вы такие слабые, то, конечно, ни о каких постельных забавах речи не будет, у вас на это просто не будет оставаться сил к концу дня.
И с этого момента я сплю один. Лишь та, кто первая почувствует стихию, откроет ее в себе — будет спать со мной, остальные пусть завидуют, ну, или радуются, я не знаю, что там в ваших головах творится.
— Влад, можно мне хотя бы трусики надеть? — жалобно глядя на меня, произнесла Аштар, по-прежнему безуспешно пытаясь прикрыться.
— Нет, ты как все. Твой источник поврежден, стихии ты не чувствуешь, значит, и на тебя распространяются общие правила тренировки. Предупреждаю сразу, пользоваться эфиром на этой территории запрещено, только в случае нападения, которого, я искренне надеюсь, не произойдет. Аштар, твой эфир, в отличии от девушек, я блокировать не буду, чтобы не разрушить каналы, но одно его использование- и сразу отправишься домой!
Одежды вы лишены, исключением является лишь визиты посетителей, а я уверен, что отдохнуть мне спокойно не дадут. Но только в то время, когда здесь будут посторонние, вам позволено прикрываться одеждой. В остальное — я должен постоянно видеть ваши голые задницы. Если начнутся критические дни, предупредите, я их остановлю. Ничто не должно отвлекать вас от тренировок. И да, распределите обязанности по кухне и назначьте дежурных. Ваше наказание и тренировки никак не влияют на мои планы. Я осуществляю общий контроль, остальное сами.
А теперь — мухой в душ и накрывайте на стол, пора завтракать. Хидеки, вроде еще должна была оставаться свободная комната, покажи ее Аштар. Вперед, моя голосистая команда, можно с песней, но я не настаиваю…
— затянула страшным голосом Ольга.
— подхватили остальные. И где только слова выучили? Не иначе, старая заготовка на такой вот случай.
Глядя вслед удаляющимся девушкам, горланящим песню, я не мог отвести от них взгляд. Их совершенные тела неудержимо притягивали меня, но пойти против своих слов я не мог. Дам слабину сейчас, они потом этим будут пользоваться. Да и с заблокированным источником энергии в них значительно поубавится. Естественно, говоря о его блокировке я немного лукавил. Я просто протянул к ним нить эфира, заблокировав его, но стоит им удалиться от меня более, чем на километр, нить оборвется, и сила к ним сразу вернется. Без внешней подпитки моя блокировка не просуществует и пяти секунд, но им об этом знать совершенно необязательно.
Завтрак прошел в полном молчании. Девушки с явной неохотой ковырялись в содержимом своих тарелок, стыдливо опустив глаза, стараясь лишний раз не смотреть на меня. А у меня как раз поднялось настроение. Несмотря на взбучку, что я им устроил, стоило признать, что потенциалом они обладают огромным. Они были алмазами, и я собирался их огранить так, чтобы от их света все зажмуривали глаза. Они были совершенны, и я по-детски радовался, что все они — мои.