Видит бог, как мне трудно было сдержаться, чтобы не схватить его и не перекинуть через колено, чтобы как следует отходить ремнем! Но с другой стороны, мог ли я его винить? По совести говоря, жизнь Влада даже самый придирчивый критик не назвал бы сладкой. Те испытания, что выпали на долю внука, иного взрослого давно бы свели в могилу. Сколько раз его жизнь висела на волоске, даже не сосчитать, а о скольких подобных случаях я даже не догадываюсь? Неудивительно, что он стал таким — злобным волком, показывающим клыки при малейшем посягательстве на его свободу. Но сейчас же на нее никто не посягал!!! Неужели трудно просто согласовывать свои действия со старшими и включать голову, прежде чем что-то сделать?
Но нет, слишком своевольным он стал, и не осталось для него авторитетов. А этот его равнодушный взгляд, что пробрал до самых костей, и за который даже мне нестерпимо захотелось его прибить на месте! Уйду из рода, он сказал?!! Я ему уйду! Так уйду, что сидеть на заднице месяц не сможет, и никакая его хваленая регенерация не поможет! Остались еще дедовские способы вымачивания розог, чтобы после них не слишком быстро заживали раны. Похоже, придется ими воспользоваться.
За этими размышлениями я и не заметил, как мы подъехали к поместью. Выйдя из машины, я пошел в дом, по-прежнему погруженный в свои мысли, в которых то и дело возвращался к тем жестоким словам внука. Он ведь не шутил о том, что выйдет из рода. Такое ощущение, что мысленно он уже это сделал, и осталось только воплотить этот шаг в формальное отречение на бумаге. А зная его непробиваемую решительность и желание в любой несусветной глупости доходить до логичного конца, уверен, что он это сделает, и никто ему возразить не посмеет. Да и многие даже порадуются этому событию! Но не дождутся!!! Я ему покажу, что значит произносить такое вслух!..
Устало зайдя внутрь, я отправился в свой кабинет, но, проходя мимо трапезной, увидел сидящую на диване Мирами. Вот еще одна проблема на мою голову, созданная Владом. Махнув ей рукой, я показал ей следовать за мной. И при этом даже не удивился тому, что возникшая будто из воздуха внучка решительно направилась с нами, крепко взяв японку за руку. Успели уже спеться, значит… Но это хорошо. Проще будет разговаривать.
Зайдя в кабинет, я сел в кресло и посмотрел на притихших детей. Ириска ерзала на стуле, явно порываясь что-то мне сказать, но, ловя мой тяжёлый взгляд, замирала, чтобы тут же, буквально через секунду, вновь начать то же самое…
— Рассказывай, — смягчившись, разрешил я, видя, что она сейчас лопнет от нетерпения. Но того, что последовало далее, я не смог бы представить даже в самых нелепых снах! Она порывисто вскочила, достав из-за спины украдкой принесённый ремень и подбежала ко мне.
— Деда, ты плохо себя вел, а у нас за это наказание одно — ремнем по попе!.. Так что, ложись, я тебя отшлепаю, а потом мы пойдем пить чай!
Сказать, что я потерял дар речи, это не сказать ничего. Малявка решила учить уму-разуму старого деда?! Куда катится этот мир?!! Или ее Влад покусал? А может, демоны (в этот миг в аду громко икнул Люцифер) вселились? Мало ли, какую заразу мог притащить внук, шатаясь по иным мирам!
Я протер глаза и вновь посмотрел на внучку, надеясь, что мне померещилось. Но нет. Стоит рядом и с самым серьезным видом ждет, что я сниму штаны и позволю отходить себя по…
В голове вихрем пронеслись все педагогические приемы, которые я только знал. Но ни один не давал стопроцентной гарантии, что вернёт эту хулиганку в чувство. Так ничего не выбрав, я буркнул:
— А не заигралась ли ты, детонька? Мала еще так с дедом разговаривать…
— Но как же?! — с недоумением и обидой вытаращилась она на меня. — Ты виноват перед братиком, зря накричал на него, и теперь ему плохо. А у нас принято отвечать за свои поступки, ты сам меня так учил! Бить своего деда я не позволю никому, значит, наказывать тебя придется мне самой…
— А с чего ты решила, что это я виноват? — ласково спросил я внучку, но что-то такое прозвучало в моём голосе, что она невольно попятилась назад. Но на удивление быстро взяла себя в руки, в её блестящих глазах, устремленных на меня, не было ни малейшего намёка на страх. И вообще, в ней будто что-то изменилось. Ее взгляд стал взглядом взрослого человека, даже речь начала звучать по-иному. И при этом от внучки повеяло такой силой, что мне невольно захотелось поставить щиты. Только усилием воли я удержался от этого. Негоже показывать ребенку свою слабость.
— Ты — старый и мудрый, глава рода, — низким голосом произнесла она, и я невольно поежился под ее непривычно чужим взглядом, — но совершаешь те же ошибки, что и девушки, окружающие брата. Вы навесили на него ярлык главного возмутителя спокойствия и теперь не хотите видеть дальше придуманных вами же стереотипов. Ты поинтересовался, что с нами произошло? Нет, ты сделал свои выводы, просто выслушав чужого человека. Да и зачем тебе об этом думать? Так ведь проще — виноват Влад, что бы там на самом деле ни случилось. Потому что вы так привыкли, так ваш уютный внутренний мирок не страдает от лишних потрясений, его не лихорадит от желания разобраться в подоплёке происходящего, в том, настолько ли велика вина Влада. Ладно, пусть ты так привык, тебе комфортнее придерживаться своих убеждений в отношении брата. Но почему ты не выслушал меня? Почему не поговорил с девушками?