— За тобой пришли? — гудит басом Святогор, подойдя ко мне. Воины, разбившись на отряды, уже отправляются прочесывать остров в поисках новых прорывов. Хотя, не думаю, что кто-то из нежити ещё мог остаться.
— За мной, — киваю я. Отрицать смысла нет, да и не хочется. Плохой он или хороший — одно дело делаем, пусть и каждый по-своему.
— Как они прошли сквозь охранные плетения? — морщит он лоб. Сейчас это его волнует больше всего. Незаметное проникновение такой большой группы воинов могло натворить кучу дел. Треть острова бы вырезали, пока рыкари бы спохватились.
— Скрыт у них был, по качеству не хуже, чем мой. Я их не почувствовал, да и увидел лишь после того, как их истинным пламенем накрыло и смело защиту.
— И кто это был? Чего хотели? Не думаю, что они заявились на остров, просто чтобы убить тебя.
— Вот это искали, — в моей руке возник Посох Владыки Неба, засиявший так, что Святогор прикрыл глаза рукой. Сила, особо не проявляемая им в мире живых, тут будто требовала выхода наружу.
— Убери его! — прошептал он. — Этому артефакту не место на острове духов. Он, как магнит, будет притягивать всех ищущих его. Вне острова он не виден, но тут, подобно маяку, светит сквозь миры, указывая путь к нему.
— Не будет, — ответил я, окутывая посох эфиром и убирая его в пространственное кольцо. — Больше не будет.
Развернувшись, я пошел к своим девушкам, что по-прежнему сидели на земле и устало смотрели на меня. М-да, на сегодня, чую, тренировки отменяются. И тут мой взгляд упал на Ольгу, рядом с которой валялся огромный двуручный меч, едва ли не с нее ростом.
— Оленька, — ласково обратился я к ней, — говорят, когда мужчины выбирают огромные автомобили, то подсознательно пытаются компенсировать маленький размер своего меча в штанах. А чем руководствовалась ты, когда брала в руки эту оглоблю?
— Да я над выносливостью хотела поработать, — заметно смутилась она. — А когда все началось, менять на другой времени не было.
— И как? — уже с любопытством спрашиваю я.
— Больше не хочу, — вымученно улыбается она, — руки до сих пор дрожат, да и ноги, если честно.
— Зато видел бы ты, как она этой оглоблей мертвяка с одного удара разнесла, — замечает Ника, подъезжая к нам на Буране и спрыгивая с него. — А наш защитник, так вообще, наверное, с десяток завалил. Красавчик!
Она с удовольствием ударяет кулаком по подставленному копыту этого бабского угодника. Спелись, значит, негодяи! Ну-ну, посмотрю я, как вы и дальше будете петь дуэтом.
Двор быстро пустеет. Воины, вдоволь позубоскалив над одетой в платье Светой, отправляются в дозоры по острову, а пара дюжих мужиков уже ставит новые ворота. Взглядом нахожу горе — воительницу, что с любопытством наблюдает за нами, явно прислушиваясь к разговору, но при этом стараясь сделать вид, что ей абсолютно не интересно всё происходящее.
Поднимаю ветку, что валяется под ногами, обрываю с нее листья и направляюсь к ней, решительно помахивая получившимся прутом. Та резво вскочила, прижав руки к заду, стремительно унеслась в дом. Война войной, но если, зайдя в трапезную, я не увижу накрытого стола, чей-то зад будет точно бит, и никакие руки не помогут!.. Тем более, что мой желудок тоже рвется в бой — с пищей. Стресс и все такое очень сильно пробуждают во мне аппетит. Хотя, его во мне все пробуждает. Ну, люблю я вкусно поесть, что уж там. Могут и у бога быть свои маленькие слабости?
Естественно, стол встречает меня девственной чистотой и грохотом бьющейся посуды на кухне. Эдак она нам всю ее перебьет.
Тяжело вздохнув, начинаю вытаскивать снедь из кольца, ругаясь на еще один появившийся рот, который, судя по всему, придется мне кормить. Нет, я не жадный… А, да пофиг, жадный я! С трудом, но согласен делиться вкусняшками с моими красавицами, а эта… Не назвать бы ненароком грубым словом, тут никаким боком.
Так, что у меня есть? Ага, выпечка мимо, пусть за талиями следят. Жареный окорок и отварная картошка — самое то. Зеленухи сами нашинкуют. Себе налью вина, девчонкам клюквенный морс. Им давать алкоголь — только добро переводить. Не действует он на духов, а мне можно и расслабиться чуть.
Да, помню я, что по утрам пьют или аристократы, или дегенераты. Но я-то аристократ, значит, мне можно, а в свете последних событий даже нужно. Ладушки. Раз боевка на сегодня отменяется, отправлю их медитировать. И эту бестолочь в юбке тоже. Ей полезно, да и посуда целей будет. Ну все, понеслась…
С улыбкой и не скрывая торжества, я смотрел на своих красавиц. Шесть месяцев пролетели как один день. Сколько всего было, уже и не упомнить, хотя, перед глазами все время мелькали картинки прошлого.