Врезаемся друг в друга в воздухе, и от нашего крика ярости, кажется, раскалываются небеса. Его когти сталкиваются с моей рукой… Нет, не рукой, лапой с такими же острыми когтями! Семаргл, Бог Огня, ведающий тайны мироздания, одарил меня своим образом! Образом летающего пса — или волка — это уже неважно. Семаргл — суть очищающая сила, излучающая невероятно мощный свет, невыносимая для всех проявлений тьмы.
Сын Сварога, рожденный в кузне, познавший жар первородного огня и люто ненавидящий тьму пришел ко мне на помощь, чувствуя мой праведный гнев. Мы сцепляемся в один клубок, зависший в небе. Его когти рвут мою грудь, проникая тьмой в мое тело, но мои зубы уже сомкнулись на его горле и начали выдавливать из него жизнь. Он сопротивляется, чувствуя, как сила начинает покидать его тело. Его когти бьют все слабей, глаза начинают заволакиваться поволокой смерти. И видя это, я все сильней стискиваю челюсти, наслаждаясь его агонией. Но на последних мгновеньях его жизни я резко дергаю головой, разрывая его горло, окончательно уничтожая его суть.
Брезгливо проследив взглядом, как падает на землю его бездыханная туша, я запустил регенерацию, выжигая тьму, что попала в мое тело.
Вокруг меня продолжался бой, и я, оскалившись, вихрем понесся туда, где бились мои любимые. Никаких массовых атак — только когти и звериная ярость. Мой вой разнесся по полю боя, и его подхватили Элементали и девушки. Он будто придал им сил, и они еще яростней принялись рвать врагов.
Сколько это продолжалось, я после так и не смог вспомнить. Зверь взял верх над человеческим сознанием, стремясь его сохранить и не дать кануть в пучину горя. Я кидался на врагов, рвал их на части, разрушая саму суть. Арка тьмы под атаками хранителей мерцала все сильней. Наконец, слившись в одно целое, они нанесли единый удар страшной силы, от чего мироздание пошло трещинами, и проход в мир Тьмы схлопнулся, оставив после себя глубокий шрам на теле реальности.
Добить оставшихся пожирателей и их приспешников труда не оставило. А я, чувствуя огромную усталость и опустошенность, на дрожащих ногах пошел в ту сторону, где оставил ранее тело Эйелен. Немного поплутав, я нашел его и присел рядом, положив ее голову себе на колени. Перебирая ее волосы, остро пахнущие дымом, я плакал. Мои слезы, падая на ее застывшее лицо, стекали мокрыми дорожками, и мне казалось, что она плачет вместе со мной. Я говорил с ней, рассказывал все, что не мог сказать раньше, извинялся перед ней, проклинал судьбу. Вспоминал, как мы познакомились, горько смеялся над ее настойчивостью и моим раздражением, вызванным ею.
Рядом безмолвными статуями застыли девушки, что разделяли мое горе и оплакивали Эйелен вместе со мной. Сколько было не сказано из того, что можно было сказать, сколько не сделано… Мы были одним целым, а теперь из меня вырвали с мясом кусок души.
Тоскливый многоголосый вой разорвал тишину, что наступила на поле боя. И небо, что всегда было глухо к людским молитвам, заплакало вместе с нами…
Глава 12
Где-то в Нижнем мире
Архилорд демонов Арастор излучал довольство, словно какой — нибудь низший, украдкой слопавший бесхозную душу. Развалившись на лавовом троне, он с упоением наблюдал за жемчужиной своей коллекции, которую совсем недавно ему доставили согласно заключенному договору.
Яркая душа из Верхнего мира, что пожертвовала собой за призыв низших демонов, радовала архилорда настолько, что он, напрочь позабыв о делах насущных, уже несколько часов предавался созерцанию. Вдыхая ее нежнейший аромат, Арастор буквально корчился от удовольствия, из последних сил сопротивляясь желанию поглотить её сразу и без остатка. Истекая огненной слюной, он представлял, как погрузит в нее свои клыки, и как та лопнет, окатив его блаженством, что, при должном умении, можно растянуть на сотни лет. А уж о пользе притока силы, так необходимой любому демону, даже говорить не стоило…
За окном бушевала огненная буря, неся с собой приятный жар, будто омывая тело Арастора и даря энергию. Не выдержав возбуждения, он схватил одну из рабынь, что замерли перед ним, покорно ожидая его распоряжений. Притянув ее к себе, архилорд сорвал с нее остатки одежды, с силой насадил ее на огромный член и стал резко двигаться, по-прежнему не сводя глаз с пойманной души. Он мял грудь ставшего почти сразу безвольным тела рабыни, периодически проводя по нему огромным огненным языком, что оставлял на коже яркие ожоги. Сладковатый, дразнящий запах паленого мяса заполнил зал, заставив демона двигаться еще быстрей, сладострастно вонзая всё глубже когти в податливое женское тело. То, что от боли рабыня уже лишилась сознания, а возможно, и разума, его особо не волновало. Долго это не продлилось, и вот он, испустив торжествующий рык, кончил, а после чего медленно втянул душу служанки, растягивая оргазм. Вырвав напоследок из пустой оболочки кусок свежего, сочащегося кровью мяса, Арастор удовлетворенно его проглотил. С сожалением отбросив окровавленное, сразу ставшее бесполезным тело, которое тут же, жадно урча, утащили низшие, он мысленно поругал себя за несдержанность.