— Э-эм, академия? — непонимающе посмотрел я на него. — Ах, акаде-емия — все круто!!! Спасибо тебе огромное! Даже слов нет, одни эмоции. Я, конечно, понимаю, что для тебя нет ничего невозможного, но ты же говорил о невмешательстве… Или я что-то не так понял?
— Говорил и говорю. Но чаша весов колыхнулась, и я смог сделать свой ход, а она лишь вернулась на свое место. Догадываешься, о чем я?
— Мертвяк, что напал на меня, когда я был на Буяне?
— В точку! — довольно кивнул он. — Уже догадался, кто он, или подсказать?
— Такой же, как я? Призванный в мир пришелец? Что-то в нем было такое… — я защелкал пальцами, пытаясь подобрать верное слово, — …одинаковое со мной, что ли?
— Почти. Он — слуга такой же, как ты. Не будет большим нарушением правил, если я тебе немного об этом расскажу, тем более, она сама дала мне такую возможность. Ты ведь не думал, что ты — единственный, чей дух перенесли в тело, минуя круг возрождения и сохранив память? Давным давно я уже проводил такой эксперимент, последствия которого ты видишь сейчас.
— То есть ты ее призвал. Но для чего?
— Чтобы она справилась с бедой, которая тогда так же грозила уничтожением всех миров. И она справилась, вот только после этого не захотела жить спокойной жизнью. Загордилась, почувствовав власть. Я не вмешивался, думая, что она образумится, но увы… А после стало слишком поздно. Создание пожирателей — ее рук дело, хотя, можно сказать, что пожиратели и есть она. Ну, или он. Определение пола сейчас неуместно, потому как, слившись с изначальной Тьмой, она потеряла свою суть, превратившись просто в машину по разрушению миров. Но они называют ее Матерью значит, и мы будем считать, что это она.
Мои аватары, посланные ее уничтожить, потерпели поражение. И тогда я принял решение призвать тебя.
— И зачем это ей? Всех убью, одна останусь?
— Увы, ее мысли закрыты от меня. Но, возможно, она уже не разумна — в нашем с тобой понимании.
— А ты не боишься, что я стану таким же? — от услышанного я, мягко сказать, охренел.
— Не боюсь, — грустно улыбнулся он, — ты не она, да и желания твои видны невооруженным глазом, особенно когда рядом оказываются твои девушки.
— Ну да, еще и ты назови меня бабником и кобелем, — надулся я.
— Лучше уж бог-бабник, чем богиня-разрушительница миров, — хмыкнул он.
— И что дальше? — спросил я, понимая, что больше он мне не расскажет.
— А это решать тебе. Пока ты все делаешь правильно. Я тебе помог, чем мог, дальше уже сам.
— Ну а ты…?
— А я, пожалуй, немного разомнусь, — ответил он, неуловимым глазу движением перехватывая в воздухе кружку, что летела ему в лицо, а после, крутанув в руке посох, Творец с залихватским разбойничьим свистом устремился в драку. А я не успел и глазом моргнуть, как оказался в своей постели…
Острое сожаление от того, что меня, как глупого щенка, кинули в свою конуру, не позволив подраться, тут же сменилось удовольствием от ощущения в руке груди Селены, что спала, закинув на меня ногу. С другого бока ко мне прижималась Эйелен, едва слышно сопя и причмокивая губами. Полюбовавшись на спящих, я закрыл глаза и снова погрузился в спокойный сон. Обдумывать слова Творца буду завтра…
Рано утром нас уже ждала неприметная машина из Тайной Канцелярии, которая, подхватив зевающую компанию, повезла нас в аэропорт. К трапу нас подвели какими-то окольными путями, где мы, ни кем не замеченные, погрузились в частный самолет. Ириска, недолго думая, окинув остальных вызывающим взглядом, тут же уселась рядом со мной и уже через пять минут положила голову на мои колени и сладко засопела.
Елена с Настей, сопровождаемые так же отчаянно зевающим Павлом, с неприкрытой завистью посмотрели на спящую сестру и уселись в салоне, после чего, не говоря ни слова, тоже улетели в царство Морфея. Я же вполне себе бодренько глазел в иллюминатор и тихо переговаривался с Мирами, которая явно чувствовала себя не в своей тарелке. Я видел, что она порывается спросить меня о той ночи, когда она пришла ко мне, но все никак не может решиться. Естественно, до неё дошло, что ничего не было, но вот почему, она понять не могла. А я ей не собирался облегчать задачу, беззлобно подтрунивая над бедной японкой и периодически предлагая ей выпить. А с учетом того, что перелет она переносила не очень хорошо, смотреть, как меняется цвет её лица с нормального на зеленый, было весело.