Владислав Громов
Портал перебросил нас на Аштаэлию, на берег небольшого озера. Тихое место среди небольших скал, которые подобно подкове окружили его, пряча от остального мира. Мне казалось, что я выпачкался не только физически, но и морально. И хотелось все с себя смыть и даже снять кожу с тела, чтобы ее хорошенько прополоскать. Благодаря нашей с сестрой связи я убедился, что она сладко спит, а перед дверью в ее номер дежурят бдительные маги из охраны. Это позволило мне чуть успокоиться и расслабиться.
Ненависть тех людей смогла пробить мою, казалось бы, прочную шкуру, и под конец нашего разговора меня охватило дикое желание убивать. Рвать на части этих тварей. Я уже не видел в них людей — это были пожиратели. Вот только те уничтожали чужих, а эти — своих. Скольких сил мне стоило сдержаться и не спалить их дотла, не знает никто. Идейные анархисты, мать их!
Быстро скинув одежду, я рыбкой нырнул в теплую воду, сразу уйдя на глубину. Сделав пару кругов, я вынырнул и вздохнул полной грудью. Мой мир радовался мне словно щенок при виде любимого хозяина. И чувствуя мое настроение, омывал ласковыми порывами эфира, удаляя с души всю черноту, что, подобно раковой опухоли, уже стала пускать корни и давать метастазы.
Рядом со мной раздался легкий всплеск, и ко мне, смешно бултыхаясь, подплыла Мирами. М-да, а плавать-то моя японка, похоже, не умеет. Пока она, отфыркиваясь, пыталась ухватить меня за руку, ничего не видя от воды, что попала в глаза, я чуть сместился и ушел под воду. Не найдя меня, Мирами суматошно протерла глаза, едва не уйдя при этом на дно, а после стала беспомощно озираться, не понимая, куда я мог деться. Так и не обнаружив меня, она на секунду зависла, а потом неловко перевернулась на спину и неуверенно поплыла к берегу. Забыла она, что вода — это тоже первостихия, которая ей подвластна, как и все остальные. Эх, учить их еще и учить. Ну, да ничего, это дело наживное. А пока я неслышно скользнул под водой в ее сторону, любуясь сквозь прозрачную пелену идеальным телом.
Вынырнул я практически у самого берега и подхватил Мирами на руки, тут же впившись в её чуть приоткрытые губки. Не прерывая поцелуя, я вышел на берег и уложил разгоряченную девушку на созданный магией мягкий плед.
— Ты уверена? — едва сдерживаясь, спросил я ее, давая шанс к отступлению.
Но вместо слов она ещё сильнее прижалась ко мне, буквально повалив на себя. Кто вам скажет, что нет особой разницы, с какой девушкой заниматься любовью — у всех и со всеми всё одинаково, плюньте этому лжецу-импотенту в лицо! С каждой из них всегда по-разному — другие эмоции, другое тело, другие чувства. Кто-то скажет, что нельзя любить всех, а я скажу, что можно. Потому что знаю, что люблю их всех, и для каждой из них есть свое место в моем сердце.
Кто вообще мог бы предположить, что убийца, пришедшая за моей жизнью, станет моей верной спутницей? Но это случилось. Она ведь никогда ничего не просила, не требовала, всё время оставаясь в тени всех остальных. Но при этом для меня она была, наверное, даже заметней других. Если бы вы спросили меня, как бы я описал ее одним словом — я бы, не задумываясь, ответил — опора. Надежная как скала, мягкая как луч солнца, и нежная как легкий ветерок в жаркий день. Но при этом и скала может обрушиться вам на голову, и солнце — выжечь до пепла, да и ветер в миг стать сокрушительным ураганом. Может, у нее и были слабости, но я о них не знал. Поэтому Мирами всегда стояла для меня обособленно от остальных. Не сразу я начал понимать, где тут проявление притяжения из-за нашей крови, а где — мои личные эмоции. Думаю, с той же проблемой пришлось столкнуться и японке. Но теперь все барьеры рухнули: лаская девушку, наслаждаясь ее телом, я ощущал истинное слияние двух душ, похожее на то, что произошло с Аштар.
Стон боли и страсти, прозвучавший в тот миг, когда я вошел в нее, затем моя заблокированная попытка снять боль и её страстный шепот: «Не надо! Я хочу все почувствовать…» — все слилось воедино. Я погружался в нее, растворяясь в чистых эмоциях девушки, чувствуя, будто старая задубевшая кожа Влада сползает с моих плеч, а под ней проглядывает нечто новое. Будто все кусочки паззла в моей душе, наконец, нашли своё место, и я ощутил себя единым целым с миром и с собой. А потом вдруг сильный жар охватил мое тело. Отпрянув от девушки, я дико закричал, мои черты поплыли, и сознание на миг покинуло мое тело.
Спустя несколько секунд, показавшихся мне очень долгими, я с трудом сфокусировал зрение и увидел, как Мирами смотрит на меня восхищенными глазами. Не понимая, в чем дело, я бросил взгляд назад и увидел свое отражение в воде — огромный белоснежный волк с орлиными крыльями смотрел на меня с водной глади. Родовой волк Громовых и орел — дух Романовых, возникший по зову моей крови — слились в одно целое, завершенное, поняв и приняв друг друга. Небывалая мощь, которой я никогда прежде не чувствовал, заполнила каждую клетку моего тела, а из горла вырвался рык, переплетенный с пронзительным клекотом орла, атакующего добычу.