Стоим мы на посту, повзводно и поротно,
Бессмертны, как огонь, спокойны, как гранит.
Мы — армия страны, мы — армия народа,
Великий подвиг наш история хранит.
Не зря в судьбе алеет знамя,
Не зря на нас надеется страна,
Священные слова «Москва за нами!»
Мы помним со времен Бородина!
Над нами шли в атаку призрачные русские полки. Пришлось поднапрячь фантазию, чтобы передать весь ужас европейцев, когда во время магической войны наши войска пришли на помощь моему прадеду, который несколько дней сдерживал напор захватчиков…
Вручили нам отцы всесильное оружье,
Мы Родине своей присягу принесли,
И в жизни нам дана единственная служба:
От смерти заслонить грядущее Земли!
Не зря в судьбе алеет знамя,
Не зря на нас надеется страна,
Священные слова «Москва за нами!»
Мы помним со времен Бородина!
Кадры шествующих русских солдат сменились видом позорного бегства армии Европы после моего появления на поле боя. Руины разрушенного Ватикана, яркие вспышки молний, ужас в глазах императоров и, как вишенка на торте, крупный план огромного камня, до сих пор стоящего на площади Святого Петра с бесящей всех иностранцев надписью — Развалинами Ватикана удовлетворен. Громов.
Не надо нас пугать, бахвалиться спесиво,
Не стоит нам грозить и вновь с огнем играть,
Ведь, если враг рискнет проверить нашу силу,
Его мы навсегда отучим проверять!
Не зря в судьбе алеет знамя,
Не зря на нас надеется страна,
Священные слова — «Москва за нами!»
Мы помним со времен Бородина…
(«Мы — армия народа», автор музыки: Г.Мовсесян; автор слов: Р. Рождественский.)
Изображение над нами сменилось чернотой, разрываемой молниями. Две огромные армии — пожирателей и людей — застыли напротив друг друга. А после пошли в движение, набирая скорость. Даже не слыша звуки, было страшно на это смотреть, уж я постарался. Люди как завороженные смотрели на это действо, у многих в глазах мелькал зарождающийся страх, а у некоторых даже виднелись слезы.
С последними аккордами марша иллюзия развеялась, и мы замерли всего в сотне шагов от восседающей на троне императрицы, а потом синхронным движением спешились и склонились в традиционном поклоне.
Ошеломленные глаза Елены, лукавая улыбка Насти и воинственное лицо Павла были мне в награду за приложенные усилия. Было видно, что я постарался не зря, но — толи еще будет. А пока ждем, все-таки, я герой и, каюсь, иногда люблю ощутить повышенное внимание к собственной персоне, особенно со стороны прекрасных девушек…
Глава 20
Владислав Громов
— Я тебя убью, Громов, — тихо прошипела Елена, прикалывая к моей груди орден.
— Люблю или убью? Я не расслышал, Ваше Величество, — так же шепотом ответил я.
— Не вздумай после церемонии сбежать!.. И да, не только ты можешь издеваться над другими, так что — наслаждайся.
А затем она уже во весь голос начала:
— Мы, Великая самодержица Российской Империи, Елена Александровна Романова объявляем всем присутствующим о нашей помолвке с главой рода Громовых Владиславом Андреевичем. О сроках свадьбы будет сообщено дополнительно.
Бурные аплодисменты, поздравления, шепотки вокруг меня одновременно слились в один общий гул.
— Кому нужно продать душу, чтобы получить такого коня?! — услышал я голос матери Ольги. — Где тот дьявол, с которым нужно подписать контракт?!
М-да, развлекся, называется. Куда уж мне до великих интриганов империи. Теперь все внимание точно будет сосредоточено на мне, и я фиг смогу спрятаться и развлечься — статус не позволит. Хотя я же этого собственно и хотел. Неа, я хотел внимания девушек, а не напыщенных дипломатов и придворных лизоблюдов.
В общем, вот так вот скучно и невесело (правда, исключительно для меня) прошла вся церемония. От постоянных поклонов и пустой болтовни болела спина, немел язык и чесались кулаки. Я тихо сатанел, начиная уже всерьез думать о том, чтобы призвать демонов в качестве собутыльников, потому как пить со мной никто не хотел. Опрометчиво бросив меня на растерзание местной знати, девчонки развлекались, общаясь с гостями, даже Мирами умудрились припрячь на это дело. Ириска почти сразу усвистела к своим ровесникам, и они шумной гурьбой унеслись куда-то в глубины Императорского сада.