Черноморский флот входит в Мраморное море. Десант готовится к обороне Царьграда от Салоникской группировки противника. Даже в случае переброски сюда австрийских и немецких сил десант сможет долгое время оборонять занятые позиции.
Морской отдел, в свою очередь, полностью уверен в победном окончании этой операции. Противник слишком ослаб, целый корпус турок сейчас сражается в Галиции, усталость от войны накапливается, наша Кавказская армия давит турок с востока. Думаю, сам Александр Васильевич Суворов по достоинству оценил бы эту операцию.
— И назначена она, насколько я помню, на конец апреля? — спросил Юденич, поглаживая свою пышную растительность на лице. — Планируется использовать дивизии моего… то есть Кавказского фронта и Морскую дивизию, которая базируется в Севастополе?
— Да, именно так, — разом ответили Бубнов и Колчак.
— Сил, конечно, маловато, вдруг германец проведет комбинацию по переброске с нашего Западного и Юго-Восточного фронтов сил на Румынский, а оттуда — к Стамбулу? Иначе мы создадим слишком опасное для кайзера положение дел на этом участке фронта. Боюсь, что немцы двинут сюда несколько корпусов для того, чтобы сбросить нас в море. А перекинут на оголенные позиции силы с Французского фронта. Вы это учли? Несколько дней или недель артиллерийского обстрела — и никакая Чаталджинская линия Царьград не спасет.
— Именно поэтому я и собрал здесь вас всех на совещание, — Кирилл опередил ответ Колчака. — Вместо плана Алексеева мы должны создать новый. Господа, вот, смотрите, — Кирилл склонился над картой.
Сизов провел пальцем по линии Румынского фронта.
— Босфорский десант позволит создать угрозу наступления на Болгарию с юга, обхвата ее с двух сторон. Болгария сейчас слишком устала, ее монарх теряет популярность, народ не хочет продолжения войны с русскими братьями. Мы получаем шанс выведения этого противника из войны, если сможем закрепиться в турецкой Фракии. К тому же у меня есть… догадка, и если она будет верна, то Болгария сможет даже выступить на нашей стороне…
Бравый Радко-Дмитриев сидел напротив Кирилла Владимировича. На лице этого болгарина, пожелавшего воевать на стороне Российской империи в этой войне, застыло задумчивое выражение.
— Вы собираетесь провести военный переворот в Софии? — наконец-то спросил он после долгой, казавшейся вечной паузы. — А не слишком ли это самонадеянно, ваше высокопревосходительство? Найдутся ли у вас средства для этого? Это более походит на авантюру, признаться.
— Нет, я считаю, что смогу устроить это. Болгария воюет на стороне обреченных на поражение Центральных держав. Вот увидите, после Босфорской операции положение вашего народа и вашей родины серьезно ухудшится. Я не хочу, чтобы наши родственники-болгары оказались в столь бедственном положении из-за царя-немца на их престоле. Думаю, что болгарам нужен правитель-болгарин, а не Гогенцоллерн.
— Однако что же станется с самим царем? Он, насколько я знаю, прекрасно себя чувствует. Разве что начинает подумывать, а не зря ли вступил в войну на стороне Центральных держав.
— О, это легко решаемый вопрос, поверьте, — многозначительно улыбнулся Кирилл Владимирович.
— Павел? — догадался Радко-Дмитриев.
— Да, Павел, болгарский Павел Первый. Еще два месяца, и болгарский народ сможет выбрать себе царя из соотечественников. Или, быть может, единоверцев… Но пока это все надо организовать, любезный мой генерал. Времени у нас, к сожалению, в обрез, дай в финансах есть стеснение. Однако мыслей, планов, идей… Вас-то я и вижу в качестве исполнителя этого необходимого Болгарии дела.
— Меня?
— Именно вас, не волнуйтесь, вы не будете делать ничего, что претило было бы вашей чести или потребовало способностей, у вас не имеющихся.
— Невозможно, ваше высокопревосходительство, — теперь уже заговорил Куропаткин. — Я считаю, что это невозможно. При германофильских пристрастиях командования и правителя…
— Нет ничего невозможного, Алексей Николаевич, поверьте мне. Разве два месяца назад кто-то мог подумать, что на престол России воссядет Алексей Второй, а русские будут стрелять в русских на улицах Петрограда?
— К сожалению, нет. — Куропаткин поник. Его портила только осторожность и неуверенность, стоившие слишком многого во время Русско-японской войны.
— Между тем необходимо проработать план действий других фронтов во время Босфорской операции. И в этом я полагаюсь на слаженные действия всех главнокомандующих. Надеюсь, уроки Луцкого прорыва пошли впрок армии. Итак, господа, начнем с Балтийского флота и Северного фронта. Им суждено сыграть роль второй скрипки в отвлечении германских сил. Вам, быть может, еще не известна информация о том, что немцы отступают на Западном фронте на линию Гинденбурга, а английские войска пошли в наступление, уже заняв Бапом и Перрон.