внутрь нее
– О, – простонали они одновременно.
И он не мог остановиться, и он не должен был останавливаться, они все крепче и крепче сжимали друг друга в объятиях, он нажимал и нажимал, и это продолжалось целую вечность, и пламя сжималось вокруг него, и она кричала, а он двигался быстрее, еще быстрее, еще яростней, и она выкрикивала: «Пожалуйста!»
Джон двигался, не сбавляя темпа, и он был здесь, и он был везде, и все его силы были пущены в ход; и она была здесь, и ее огонь охватывал его, и он взорвался с ней вместе с криком «Фонг!».
Глава 20
– Ты ошибся, – прошептала Эмма в ухо Джону.
В желудке заныло, треск напалма.
Он отлично расслышал ее слова, однако переспросил:
– Что?
Он приподнялся и приблизил свое лицо к ее, постарался состроить как можно более простодушную физиономию. Сон улетучился.
Эмма повторила, четко выговаривая каждое слово:
– Ты… ошибся.
Все так же «полусонно», попытайся:
– Что я сказал?
– Не надо. – Тонкие губы Эммы были твердой прямой линией. – Нет такого мгновения этого вечера, которое я смогу забыть. Ни ощущений. Ни прикосновений или запахов. Ни звуков.
Эмма поглаживала ладонью его грудь, живот.
– Черт подери эту мою способность, – вздохнула она. – Я всегда все помню.
Она провела пальцем по его шее.
– Поэтому мы оба знаем, что ты сказал, а если ты не знаешь, то я могу сказать: это было «Фонг».
– Это, э…
– Я пожимала ей руку на похоронах. Наверное, мне следовало… посмотреть на нее другими глазами.
Он расслабился, стараясь не потревожить ее: одна рука у нее под головой, другая рука кротко покоится на ее потном животе. Эмма застыла в неловкой позе.
– Я догадываюсь, что сказал это.
– Неплохая догадка.
– Не знаю, почему мне это пришло в голову.
– Правда?
– Правда. Я совсем ее не знаю. Вчера впервые ее встретил. Я… Часть того, что я делаю, определяется тем, что осталось после Фрэнка. Даже его личными вещами.
– Насколько лично ты принимаешь свою работу?
– А как ты думаешь? Я был в той машине.
Она пожала плечами, но Джон почувствовал, что ее напряжение немного спало.
Аромат их страсти наполнял комнату.
– Она и ее имя, должно быть, засели в моем мозгу, – предположил Джон.
– Это единственное место, где она находится? Если это так, то ладно, я знаю, что мозг может выкидывать такие штучки. Но…
– Что представляет собой «это», про которое мы говорим? – спросил Джон. – Я? Ты? Что это? Или какое-то другое это? Слова создают реальность, – продолжил он. – Ты хочешь заняться анализом всего произошедшего сегодня прямо сейчас?
– А ты? – прошептала она.
– Сейчас вечер четверга, – сказал он ей. – Утро четверга полностью перевернуло все мои представления о жизни. И сейчас я сражаюсь за новые. Моя прежняя жизнь разбита вдребезги. Теперь перейдем к тебе.
– Я солгала, когда сказала «только вечером», – сказала Эмма. – Я давно уже жду. Мне уже приходилось испытывать такое раньше. Ты знаешь это.
– Возможно, да. Возможно, я тоже давно ждал.
– Нет ничего хуже, когда чувства начинают раздваиваться.
– Слушай, то, что сейчас произошло, вовсе не раздвоение. – Джон подождал. Она не собиралась ничего отвечать. – Что для тебя самое важное в жизни?
Она не отвечала.
– Ты не пришла бы сюда, если бы знала, что произойдет. Хотя у нас с тобой много общего, я не понимаю, к чему ты стремишься… Все же, что для тебя сейчас самое важное?
– Не обманывай меня, – сказала она.
– Постараюсь, – пообещал он.
Опершись на локоть, он наблюдал за ней. Она лежала рядом, растянувшись на спине, и смотрела в потолок.
– Замечательно… Ты и она…
– Я встретил ее вчера, когда был в доме Фрэнка. Пытался разобраться в его жизни. Ее отец мертв. Он был моим другом. Он был для меня образцом работника управления. И она его дочь.
– Что еще?
– Этим утром мы похоронили Фрэнка. Я даже не разговаривал с ней на похоронах.
– Ты собираешься встретиться с ней еще?
– Может быть.
– Должно быть, она произвела на тебя глубокое впечатление.
Он пожал плечами:
– Наверно, да.
Эмма перенесла свой вес на его руку. Ее нога придвинулась ближе, прикоснувшись к его.
Ветер бился в окна спальни. Она повернула к нему свое лицо. Провела пальцем по его щеке. Нежно.
– Ты не очень хороший шпион, если способен потерять над собой контроль в ситуациях, подобных этой. Выболтаешь все наши секреты.
– Я отлично держусь во время пыток.
– Это была пытка?
– Если бы это была пытка, я бы не раскололся.
Она улыбнулась.
– Для протокола. Есть… У тебя есть кто-нибудь еще?
– Нет.
– Я думала иначе. Должна признаться, я не шпион, но наблюдала за тобой, подслушивала твои разговоры с коллегами из комитета…
– Вот уж не думал, что ты шпионка.
– Вовсе нет. – Эмма улыбнулась. – Правда. Для протокола, – прошептала она. – У меня тоже никого… никого нет. Уже давным-давно. Долгое время я держала свои чувства на замке.
Он поцеловал ее в лоб, и она уткнулась ему в плечо.
– Я тоже, – сказал Джон.
– Почему?
Эмма почувствовала, как он пожал плечами.
– Может, это все к лучшему.
– Для протокола, – прошептала она.
– Да?
– Это было… феноменально.
– Высший класс, – согласился он.
Они поцеловались.
– Мне это не нравится, – сказала она.
– Боже, надеюсь, ты врешь.
Они рассмеялись и поцеловались опять.
– Окажешь мне одну услугу? – спросила она.
– Какую?
– Не надо быть таким осторожным. Обещай.
– Я постараюсь.
– Попрактикуйся в произнесении моего имени.
– Эмма, – сказал он. – Эмма, Эмма, Эмма, Эмма…
И она с поцелуями повалила его на кровать.
– Эм, – сказал он, когда она отступила.
– Знаешь что? – сказала она.
– Что?
– Где у тебя ванная?
Он показал на дверь. Она, улыбаясь, поднялась с кровати и направилась туда. Ее каштановые волосы были растрепаны, изящные губы припухли. Ее кожа была гладкой и удивительно белой. Остренькие грудки подрагивали при каждом шаге.
Дверь ванной закрылась за ней.
Что, черт возьми, случилось.
Что, черт возьми, он делает.
О чем, черт возьми, он думал. Так проколоться… Фонг, почему Фонг?
Дождь барабанил по окнам. Покрывало под ногами было мокрым. Он услышал звук спускаемой воды. Тишина. Прошла минута. Вторая.
Как раз когда он собирался сесть на кровати, дверь открылась, и Эмма вышла. Ее волосы были расчесаны пальцами. Лицо было ясным и счастливым.
Она плюхнулась на живот рядом с ним, поцеловала его.
– Знаешь что? – сказал он.
– Что?
– Моя очередь.
Она смеялась, пока он слезал с кровати, швырнула в него подушкой, он поймал ее и бросил обратно.
Она прижала ее к груди, вновь растянувшись на кровати.
– Не задерживайся, – сказала она.
– Некоторые вещи требуют времени, – ответил Джон.
Закрыв дверь ванной, он сразу вспомнил про документы, спрятанные в желтом блокноте.
Слишком поздно. Он посмотрел на свое отражение в зеркале.
Не будь идиотом.
Он отлил. Спустил воду. Включил оба крана, помыл руки.
Склонился над раковиной, плеснул воды налицо.
Услышал… какие-то звуки.
Похоже, из спальни.
Эмма что-то ему кричала.
Наконец подвывающий туалетный бачок наполнился и заткнулся.
– Что? – прокричал он, вода плескалась в раковине.
Ему показалось, что он услышал из-за двери крик, что-то вроде: «…-то б…»
Выключил краны.
Тишина.
Открыл дверь. Кровать была пуста.
Вперед!