Выбрать главу

Глава пятая. "И как хорош,/Тот новый мир, где есть такие люди!"

- Здесь мы вынуждены проститься, - сказал Раавикс. - Как? Разве ты не пойдёшь со мной? Лис покачал тяжёлой головой. - Увы, нет. Еды здесь ненамного больше. Но что-то мне подсказывает, что наши пути ещё пересекутся, Нар с поляны. - Тогда доброй охоты, - пожелал ему Нар, - надёжных убежищ, и пусть Солнцеликий всегда освещает твой путь! - И тебе того же, - кивнул лис и скрылся. А Нар тем временем сделал свой первый шаг - шаг к началу своих приключений и поискам ответов на мучившие его вопросы. Почва под лапами оказалась сухой и каменистой, но к этому можно было привыкнуть. Нар огляделся: перед ним были десятки дорог, если не больше, но по какой идти? В конце концов, кот решил, что раз до этого он шёл лишь вперёд, то вперёд и пойдёт. Вокруг было столько всего необычного! По краям дороги стояли какие-то столбы, отдалённо походившие на худые берёзки в зимнюю пору. Нар попытался залезть на один из них, но ничего путного из этого не вышло: когти не могли уцепиться за гладкую поверхность. Всё-таки он привык лазать по деревьям, а не по каменным столбам. Он принюхался, но тут же сморщил нос в жуткой гримасе. Чем-то ужасно воняло. От этого запаха раскалывалась голова, но откуда же он доносился? Контролируя каждый вздох, стараясь не дышать слишком глубоко, Нар пошёл на запах. Целью его теперь было найти источник вони, и поведение его, как говорил один мудрый кот, "было вызвано только любопытством". Достойный сородич Полумесяца! "Нет!" - ужаснулся Нар. Источник было прямо перед ним. На том месте, где должны были выситься громады зданий, возвышалась лишь груда камней с четверть небоскрёба. Нар ступил на камень, и тот раскололся на малые части под небольшим весом лапы. Под  одним из валунов Нар различил человеческий скелет: пустые глазницы смотрели прямо на кота, а челюсть откинулась вниз в беззвучном хохоте. Шерсть зверя невольно встала дыбом; он отошёл назад и случайно сдвинул с места другой камень, так что тот покатился вниз, к краю кучи. Нар обернулся и увидел другой скелет: несчастный пытался закрыть руками лицо, но это не слишком ему помогло. В оцепенении кот отодвинул ладони от лица и взглянул на череп; было в нём нечто странное, и Нару долго пришлось всматриваться, пока он, наконец, не понял, ЧТО его так насторожило. В ужасе он отпрыгнул назад и кувырком покатился вниз, шерстью собирая пыль с камней. С трудом поднявшись на лапы, он теснее вжался в камень, что недавно уронил, стараясь укрыться от ужаса. То был не человек, вернее, человек неполноценный, ибо череп его принадлежал одному из собратьев Раавикса! Если бы коты умели плакать, Нар бы разрыдался, как человеческое дитя - так был велик ужас, что сковал его. Внезапно носа коснулось тепло, и он открыл глаза. Перед ним стоял старый чёрный кот. Его янтарные глаза внимательно изучали Нара. "Кто ты?" - хотел спросить тот, но из его пасти исторгся иной вопрос: - Кто это? Голос незнакомца был хриплым и чёрствым: - Это... создание, - отвращение, прозвучавшее в этом слове, Нар, казалось, прочувствовал всем своим существом, - одно из многих десятков, что были сотворены людьми по их же "образу и подобию". Уродец, не так ли? - З-зачем это было нужно? - Нар издал тонкий протяжный писк. Сейчас он сильно походил на месячного котёнка. Старик теснее прижался к Нару, и тот успокоился, согретый небывалым теплом. - Люди стремились к совершенству и пытались сотворить совершенное существо. А в итоге были созданы твари, что пошли против своих же творцов. Они не понимали... Любое существо, наделённое разумом, совершенно. - Последнюю фразу старик произнёс так тихо, что Нар едва его услышал. Старик хвостом закрыл ему глаза, и Нар против своей воли начал засыпать. Запах незнакомца исчез, будто того и не было вовсе. Рыжий кот проснулся утром и только тогда понял, кем был этот незнакомец - призраком из Мира снов. Он усмехнулся про себя. Встретить на пути духа считалось дурным знаком, но Нар не слишком-то верил в эти суеверия. В конце-то концов, один из духов решил спуститься с небес ради него, так что Нар с поляны не испытывал ничего, кроме гордости.