— Нет, я с тобой!
Дом находился в некотором отдалении от деревни, и Орест был уверен, что здесь живёт какая-нибудь бабка, промышляющая целебными травами. Но отозвавшийся после продолжительного стука голос был явственно мужским, хоть и слабым.
— Извините за поздний визит! Я ищу брата!
Хозяин дома тяжело прошаркал до двери, но открывать не спешил.
— И как зовут брата?
— Сильд!
— Орест, это ты?
— Сильд?
Однако и после этого дверь не открылась. Сильд напряжённо сопел, чем-то бренча.
— Ты нездоров? Что случилось?
— Я в порядке, — ответил Сильд, слегка запнувшись, будто не был в этом до конца уверен. — А ты?
— Мы тоже в порядке, впустишь нас?
— А кто с тобой?
— Маг. Он спас меня от кабеса.
— Вас не покусали?
— Нет.
Наконец дверь приоткрылась, и Сильд пригласил войти.
— Что же ты гостей на пороге держишь, — незло пожурил Орест, хлопая брата по плечу.
Сильд покачнулся, с трудом удерживаясь на ногах.
— Что с тобой? — перепугался Орест.
Сильд в их родном городе помогал кузнецу, и хоть душа к этому ремеслу не лежала, но силой его бог не обидел. Теперь же высокий широкоплечий парень был похож на тень: даже в зыбком свете свечи была заметна нездоровая сероватая бледность кожи и глубоко запавшие глаза. Одежда висела на нём мешком.
— Просто надо отдохнуть, — как-то заученно проговорил Сильд, жестом приглашая замявшегося у дверей Грома проходить в сени. — Как добрались? Я, честно говоря, просто хотел дать знать о себе, но очень рад, что ты пришёл.
Пока Орест рассказывал, как он добирался, где ночевал и кого встречал по дороге, Гром испросил позволения провести обследование. Когда не особо вникший в суть вопроса Сильд кивнул, тот быстренько взял у него кровь на анализ и, не имея даже половины тех настроек, что были бы у андроида-медика, диагностировал ему анемию и крайнюю степень истощения организма.
Это было странно, потому что еда в доме была: каша и тушёные овощи томились в греющей ровным жаром печи, в подполе имелись засоленные грибы, квашеная капуста, варенье. Не было похоже, чтобы Сильд голодал, и никаких подозрительных микроорганизмов или неорганических соединений в его крови Гром не обнаружил. Однако парень вяло прихлёбывал земляничный чай и зябко кутался в шерстяную жилетку, хотя в доме было тепло, даже жарко.
— У вас тут есть, где порыбачить? — осведомился Орест, уминая вытащенную на стол снедь за обе щёки — в последние несколько дней он перебивался сухой краюхой хлеба и дикими кислыми яблочками, что не притупляли, а скорее подстёгивали голодное бурчание в животе. — Может, прогуляемся утром?
Сильд замотал головой, глядя на брата с явным неодобрением.
— Зачем это? Тут ведь всё есть. И рыбы Умар мне недавно натаскал, я засолил, — парень потопал ногой по крышке погреба, давая понять, где находится рыба, если Орест её хочет.
— Кто такой Умар?
— Это мой друг, — Сильд замялся перед определением.
Орест посмотрел на брата с подозрением: в сбивчивом шёпоте матери проскакивали слова «спутался» и «отпусти господь его грешную душу на покаяние». Орест полагал, что Сильд мог спутаться с гулящей женщиной, кою уважаемая матушка не одобрила, и поэтому брат ушёл из дома.
Теперь же выходило, что Сильд спутался с продажным мужчиной, который заходит время от времени, чтобы занести еды, а остальное время проводит в состоянии блуда, который Сильд, судя по состоянию его здоровья, не одобряет, но повлиять на ситуацию никак не может.
— С каких это пор ты стал таким затворником?
— С начала эпидемии?
— Какой эпидемии?
— Ржавой лихорадки, — пояснил Сильд таким тоном, что Орест почувствовал себя неучем.
— Не слышал ничего о такой лихорадке.
— Уверен, что кабес вас не покусал?
— Поверь, если бы этот нас укусил, было бы заметно. Почему ты спрашиваешь?
— Кабесы разносят ржавую лихорадку.
Орест скосил глаза на Грома, надеясь на какой-нибудь комментарий по теме, но тот сосредоточенно смотрел в стену, не демонстрируя желания принять участие в разговоре.
— Что-то приближается к дому, — ровно проговорил он, не меняя положения головы.
— Чего? — удивлённо протянул Орест.
Он не уделил должного внимания тому, что Гром вывел его к деревне и нашёл дом, посчитав, что тот просто знаком с местностью или хорошо видит в темноте. Но новость о том, что Гром видит сквозь стены, изрядно его удивила.
— Оно походит на человека, но не испускает тепло.
Ещё и температуру тела способен оценить на расстоянии. Через несколько секунд в дверь два раза коротко стукнули.
— Умар! — заулыбался Сильд, поспешив открыть.
— Ну, как ты? — мягким баритоном протянул высокий привлекательный мужчина, проходя в дом с большой плетёной корзиной. — Я орехов принёс, ты ведь хотел?
— Хотел, — лицо Сильда было совершенно счастливым.
Орест мог бы намекнуть Сильду, что тот ведёт себя нелепо, разглядывая предмет своей любви с таким обожанием. Если бы ему самому удалось отвести взгляд от неземного Умара.
Весь его облик, начиная от гладких чёрных волос, зачёсанных волосок к волоску, до осанки и элегантного наклона головы, был пропитан достоинством и изяществом, и Орест терялся в догадках, где Сильд умудрился откопать такого графа. И чем это божественное создание могло не угодить их маменьке?
— А кто твои друзья? — обратил на них своё внимание Умар, поощрительно улыбаясь Сильду, который видимо безуспешно пытался вспомнить, кто эти люди рядом.
— Это мой брат, — наконец промямлил он, — и его друг.
— Да, без друзей нынче никуда, — мужчина улыбнулся ещё шире — теперь целенаправленно Оресту.
И тот бы охотно подошёл ближе или даже сиганул с отвесной скалы, если бы это заставило Умара продолжать вот так улыбаться, однако Гром непоколебимо поймал его за шиворот и задвинул себе за спину. Так же он поступил и с Сильдом, который перестал контролировать слюноотделение, а потом: короткий свист, голубая вспышка, и сиятельный Умар, мешком осевший на пол.
Сильд издал ужасающий крик, бросаясь к нему, однако через секунду попятился с воплем ужаса: груда тёмного тряпья зашевелилась, и Умар, пошатываясь, встал. Только теперь это уже был не элегантный королевич, а сухой сморщенный старик с безволосым деформированным черепом и острыми рваными ушами. Издав леденящий душу визг, он бросился вперёд, скаля заострённые зубы.
На этот раз Грому удалось отрегулировать плазменную пушку так, чтобы упыря умертвило, но не размазало по стенам, и дом погрузился в напряжённую тишину, прерываемую редкими всхлипами Сильда, что повторял имя Умара.
— Ну-ну-ну, — вышел из ступора Орест, бросаясь к брату и заключая того в объятия. — Всё хорошо, я с тобой, всё будет хорошо.
Пока парень уговаривал-успокаивал Сильда, Гром вынес на улицу ставшее ещё более безобразным тело упыря и покромсал его лазером во избежание повторного восстановления. Потом обошёл дом, проверил ставни и вернулся в сени.
— Это ты дёргал ставни? — негромко поинтересовался Орест, размеренно гладя Сильда по волосам.
Тот лежал головой на его коленях, сжавшись в комочек под большим пуховым одеялом. Сам Орест сидел на кровати.
— Я, — кивнул Гром.
— Закроешь тогда ещё засов на двери?
— Я планировал прогуляться по округе.
— Что? — Орест подался вперёд. — Ты спать не собираешься?
— Нет.
— Я могу уступить тебе место на кровати, — настаивал Орест, — или вот, возьми одеяло и ляг на печку.
— Я не нуждаюсь в отдыхе.
— Как это, не нуждаешься? Каждый человек должен спать время от времени.