Началось с того, что не доезжая до Жёлготы, у повозки отвалились оба задних колеса. В «Семипядье», через которое они как раз проезжали, имелся кузнец, однако, осмотрев фронт работ, мужик сплюнул и объявил, что треснули оси, а повозку проще сделать новую.
По мнению Грома, такой исход был вполне ожидаем. Он изначально планировал идти пешком, потому что больше полутонны веса для неукреплённых осей и двух лошадок было явно через чур. Но Сильд убедил, что повозка тут только для него, и если милсдарь маг не усадит свой сиятельный зад на подготовленное для него место, лорд Брахский обидится.
Когда Гром последовал его совету, повозка просела, а особо впечатлительная челядь закрестилась. Потом транспорт дружно принялись толкать, потому он не мог тронуться с места. Сильд и Орест не рискнули залезать внутрь, так что сопровождали повозку пешком, пока Фолтист не остался позади. Потом они поменялись, и Гром свернул в лес, потому что эхолокатор засёк что-то новое.
— Если мне будет позволено спросить, куда отправился господин Гром? Обождать его? — судя по тону возницы, сам он тоже здраво рассуждал, что повозка под Громом развалится, не проехав и двух вёрст, но не поинтересоваться не мог.
— Господин Гром нагонит нас потом, — заверил Орест.
— Но мне приказано доставить господина мага, — неуверенно возвестил мужчина. — Не заплутает?
— Не переживай, господин Гром настолько могущественный маг, что легко найдёт путь и будет в Жёлготе раньше нас, уж поверь.
Успокоенный уверенностью Ореста, возница понукнул лошадей, и они потрусили бодрой рысью. Орест был не совсем прав — Гром нагнал их в «Семипядье», как раз застав момент, когда взъерошенный раздражённый кузнец закончил осмотр осей. Оставив возницу разбираться с повозкой, они продолжили путь пешком.
— Я обнаружил гнездо многоножек, — возвестил Гром.
— А что с рукой? — ахнул Сильд, рассмотрев оплавленную кисть.
— Одна из них плюнула в меня кислотой, — легкомысленно отмахнулся Гром.
— Погоди, что ты нашёл? — Орест отвлёкся, запнувшись о ветку, и теперь тоже с ужасом смотрел на его руку.
Гром терпеливо повторил, добавив, что нет, ему не больно, и ничего делать не надо, всё и так скоро зарастёт. Орест с сомнением поджал губы, но просто не знал, как помочь, поэтому понадеялся, что Гром не преувеличивает собственную выносливость.
— А это разве не?..
— Скрублы? Похоже, что они, — кивнул Сильд.
У скрублов сейчас был период расселения: крылатые насекомые покидали колонию и подыскивали себе место для новой, а потом воспроизводили низкочастотные волны, подманивая безкрылых, чтобы те под землёй доползти до места, которое они выбрали. Поэтому сейчас было так много нападений.
Гром рассказал, как засёк большую крылатую многоножку и наблюдал за ней некоторое время, оставаясь незамеченным, в попытке понять, как такие мелкие узкие крылышки удерживают двухметровое насекомое в воздухе. А потом Гром провалился под землю: видимо скрублы как раз копали под летающей тварью. У андроида ушло порядочно времени, чтобы выбраться наружу, потому что потревоженные скрублы закружили вокруг чужака, как стая голодных пираний. Их не останавливали плазменные разряды и применение лазера — насекомые атаковали, даже лишившись жвал, лап или части туловища.
Бескрылые скрублы не плевались кислотой — это метко сделала летающая тварь, и Гром, не имевший возможности увернуться с траектории атаки, заслонил лицо рукой и пальнул в ответ из пушки. Мощность андроид выставил более высокую, потому как было неразумно применять таковую на земных многоножках: Гром ежесекундно проваливался во вспаханную, будто мука, землю, уворачивался от десятка атак одновременно, и даже не мог оттолкнуться посильнее, чтобы выбраться с неустойчивого места — сыпучая почва гасила весь импульс.
Как только летающий скрубл разлетелся на части, Грома перестали атаковать, и многоножки ушли на глубину. Андроид сделал вывод, что он неким образом координирует действия других, именно поэтому скрублы, выполняя приказы, действовали настолько мощно и слаженно. Сильд и Орест не были свидетелями атак скрублов, но если отряды рыцарей об этом не знали, информация о том, что надо сосредотачивать внимание на крылатом, была попросту бесценна.
— А вот эти звуки, которыми скрублы подзывают друг друга, ты слышишь? — поинтересовался Сильд.
— Сейчас, нет.
— Кто-нибудь видит Жёлготу? — завертел головой Орест. — Вроде как мы на возвышении, и она должна быть где-то близко.
— Не-а, — приглядевшись, ответил Сильд.
— Скопления людей поблизости нет, — согласился Гром.
— А что написано в письме?
Орест уже зачитал его вдоль и поперёк, но послушно воспроизвёл вслух, водя пальцем для верности.
— В трёх верстах от Семипядья, мы же там возницу оставили?
— Там, — согласились остальные.
— Это точно было Семипядье?
— Да, — уверенно объявил Сильд, — я спрашивал, и мне ответили.
— Хорошо, тут написано, после держаться правой стороны, мы ведь держались правой стороны?
— Да, — кивнул Гром, — после Семипядья мы свернули направо.
— И три верстовых столба мы прошли.
— Прошли, — согласился Сильд.
— И должен быть большой столб с названием «Жёлгота».
— Был столб.
— Был? Где?
— Вот, только что, — Сильд показал большим пальцем за спину.
Орест торопливо вернулся, бормоча, что это невозможно, чтобы название населённого пункта было так далеко от оного, что даже не видно.
Вывеска с названием находилась высоко, поэтому Орест и не обратил на неё внимания. Ниже мелкими буквами была приписка о том, что славный город пал жертвой древней гоблинской магии, и увидеть его можно только в определённые положения месяца. Орест и Сильд перекрестились, и Гром на всякий случай отзеркалил их движения.
— Вы слышали когда-нибудь о подобном? — шокировано пробормотал Орест.
Сильд покачал головой.
— Когда это случилось?
— Не написано.
Постояв немного в задумчивости, Орест снова раскрыл письмо.
— От Жёлготы, — он передёрнулся, — прямо, двадцать вёрст. Надеюсь, Синие Луки можно увидеть в любое время дня и ночи, — пробормотал парень.
***
— Слушай, мне теперь кажется, что лорд Брахский дал нам недостаточно подробные инструкции, — возвестил Орест, восседая на высоком бревенчатом заборе.
— Может, это не Синие Луки? — неуверенно предположил Сильд.
— Ну, что ему стоило дописать, что Жёлгота — это столб, а Луки — усадьба? — продолжал возмущаться Орест.
Он успел нафантазировать, что в деревне с таким названием выращивают синий лук, поэтому увидеть посреди обширных лугов цветущего колокольчика единственный дом с огородом, сараем и курятником, окружённый забором, было для него неожиданно.
По двору, угрожающе скалясь, расхаживала чистокровная адская гончая, а не теряющий надежды уточнить дальнейшее направление у хозяина Гром раз в три минуты звонил в колокол. Он не стал лезть на забор, аргументируя это нарушением права собственности.
От Синих Луков расходилось целых пять дорог, исключая ту, по которой они пришли. Одна — широкая, утоптанная, вела прямо, а две поменьше заворачивали влево и вправо. Лорд Брахский писал, что нужно свернуть налево, вот только, на какое лево, было непонятно.
— Давайте свернём на самое левое, — предложил Сильд, когда и через полчаса на их присутствие никто не отреагировал.