«Надеюсь, не эвакуируют», – думал Громов, направляясь к двери до боли знакомого клуба. Раньше он сюда приходил в компании Ники, тогда как сейчас рядом шагал Макар. Илья почувствовал себя его тенью. На Громова будто наложили черно-белый фильтр. В то время как его друг отсвечивал своей огненно-рыжей шевелюрой и выглядывающим из-под расстегнутого темно-вишневого пуховика ярким подобием футболки. Казалось, что Макар вырвал это чудо моды в схватке с бездомным, но озвучивать свое предположение Илья не стал. На самом деле друг откуда-то откопал очередного андеграундного дизайнера, продвигавшего идею разумного потребления. Свои «шедевры» он шил из кусочков старой одежды, и в итоге получались подобия лоскутных одеял с короткими рукавами. В таком прикиде Макар ощущал себя осознанным и особенным. А еще, как сам заявлял, он проявлял так свою черту, по-модному обозначаемую как «эко-френдли». Сначала отказался от лежания в ванной в пользу бодрящего душа, затем отказался от покупки пакетов и начал ходить в магазин с авоськой. Еще немного – и мусор сортировать начнет, чтобы потом все равно его вывалили в одну кучу где-то на свалке на окраине города. Илья же считал, что такой сдвиг по фазе у лучшего друга произошел после того, как им весь первый курс пришлось учить экологию и пересдавать контрольные по пятому и десятому разу из-за очень специфичной преподавательницы. «Никого из вас нельзя допускать до работы на скважинах! Вы угробите всю экологию к чертовой матери! А она у нас и так ни к черту, вы вообще видели статистику по заболеваемости раком среди детей? А все потому, что всем плевать, в каком мире мы живем!» – часто причитала она. Возможно, именно одержимость этим предметом и тяга к такой моде и склонили чашу весов в сердце Ники в сторону более сдержанного в вопросах внешнего вида и проявлениях своей осознанности Ильи.
Не успел Громов скинуть куртку в гардеробе, как его друг исчез и материализовался вновь где-то рядом с барной стойкой. Ну да, ну да, не Макару ехать обратно за рулем. Идея добираться на машине казалась Илье все более тупой. Или это коварный план его лучшего друга? Чтобы Громов не напивался в хлам, не творил глупости и не закрывался в туалете, но не чтобы трахнуть какую-нибудь одногруппницу (это было уже давно в прошлом), а позвонить своей бывшей и сказать пару ласковых. Раз так, то Илья принципиально глотнет чего покрепче, оторвется на всю катушку и поедет обратно на такси. Машину заберет потом, как проспится. Возможно, придется ехать на штрафстоянку. Но ничего страшного, не первый и не последний раз такое случится.
Илья беглым взглядом окинул клуб. «Все наши», состоящие в основном из членов баскетбольной команды вуза и их пассий, были практически в сборе. Первым делом Громов решил поздороваться с Саньком. Тот уже начал обжиматься с какой-то девушкой, которую Илья раньше не видел среди студенток их потока. Новенькая? Восстановленная? Переведенная? Первокурсница? Или, наоборот, с курса постарше? От Санька можно было ожидать чего угодно. Чего только стоила его любимая байка о какой-то девочке из языкового лагеря, «на год старше, но такой наивной». Илье каждый раз становилось не по себе, и он надеялся, что Лавров просто выдумал изощренную и не очень красивую историю, чтобы хвастаться перед своими друзьями.
– Спасибо за приглашение, – Громов прервал разговор парочки и протянул руку Саньку. Девушке было явно некомфортно в такой компании.
– Думал, ты не придешь, – улыбаясь, пожал руку одногруппника Санек. – Это Соня, – кивнул он в сторону своей миниатюрной спутницы, едва достающей ему до плеча, – перевелась к нам из… Сонечка, откуда ты?
– Казань, – подала голос блондинка в розовом платье.
– Точно, из Казани. Наша новая одногруппница.
– Приятно, – кивнул Илья, Сонечка улыбнулась в ответ.
«Точно, бум на Сань и Сонь был», – мысленно добавил он.
– А это неуловимый Илья Громов, которого практически месяц искали все преподы, но так и не смогли найти. Они просто не знают, где искать. Если бы лекции проводили у бара, Илья бы ни одной не пропустил.