И все же, наша свобода имела свои границы. Ибо затем мастер добавил, что в ответ на это неожиданное благодеяние, точнее, щедрый подарок, мы должны использовать свободное время, чтобы так или иначе совершенствоваться в ремесле. Это означало, что день следует посвятить рисованию или же сделать записи о тех или иных художественных ремеслах, которые мы освоили под его руководством. Но поскольку мы должны были под честное слово выполнить его пожелания, то никто из нас не осмелился потратить день на сон или развлечения.
Ведь не секрет, что желающих стать учеником главного инженера и придворного художника герцога Миланского, Леонардо Флорентинца, разностороннего гения, известного также как Леонардо да Винчи, было гораздо больше, нежели сам мастер был готов принять к себе в подмастерья.
Наконец Витторио бросил Пио кусочек сыра и, не дожидаясь приглашения, опустился на траву рядом со мной. Собачонка положила передние лапы ему на колени и деликатно тявкнула, как бы намекая на то, что надеется получить еще один лакомый кусочек. Но даже жизнерадостного помахивания хвостом оказалось недостаточно, чтобы вернуть на лицо Витторио улыбку. Наоборот, юный подмастерье лишь еще сильнее нахмурился и театрально вздохнул. Подняв с земли тетрадку, я смахнула с обложки засохшие травинки и в свою очередь с трудом удержалась от горестного вздоха. Я знала, что Витторио не уйдет, пока не получит моих объяснений.
— Я не сержусь на тебя, Витторио, и не сержусь на доброго Пио, — пояснила я. — И я вовсе не избегаю вас, по крайней мере, не избегаю нарочно. Просто дело в том, что…
Я замолчала, чувствуя, что с моих губ готовы сорваться десятки доводов. Впрочем, ни один из них я бы не осмелилась произнести вслух. Разве объяснишь, что моя тяга к одиночеству проистекает из трагедии, случившейся несколько месяцев назад? Мне было страшно даже вспомнить о тех событиях, хотя мысли о них до сих пор не покидали меня, вертясь в моей голове, словно ужасный вихрь. Никто из учеников мастера не знал о моей роли в этом жутком событии, которое потрясло даже самых суровых обитателей замка Сфорца.
О моей причастности к этой трагедии знали лишь два человека.
Одним из них был Леонардо. Именно по его настоянию я из подмастерья Дино превратилась в горничную юной контессы и под этим обличьем проникла в дом, где стала глазами и ушами мастера. Мне было поручено изучить обстановку, чтобы узнать имя убийцы, отнимавшего жизнь у женщин-простолюдинок.
Все началось как вполне праведное дело. Однако вскоре наш хитроумный замысел потерпел неудачу, и все попытки добиться справедливости закончились ничем. Более того, повлекли за собой трагедию. Мы с Леонардо стали свидетелями событий той ужасной ночи, когда преждевременно оборвались две жизни.
Нам самим лишь великим чудом удалось избежать смерти… Потом я не раз проклинала себя за то, что осталась жива, тогда как другие люди погибли.
Вторым человеком, которому было известно про мой маскарад, был портной по имени Луиджи. Когда-то мой недруг, позднее он стал моим лучшим другом. Ему единственному во всем Милане я доверяла свои тайны. И только ему был известен мой главный секрет, который я утаила даже от Леонардо. И потому никто, кроме портного, не ведал об истинной причине моего горя.
На меня вновь накатились тягостные воспоминания, и я закрыла глаза. Перед моим внутренним взором вновь предстала жуткая картина: огонь в темной башне, похожие на змей языки свирепого пламени, охватившие прекрасную юную женщину, ее искаженное мукой лицо. Быстрее, чем я могла представить себе, огонь поглотил ее красивое белое платье и принялся стремительно пожирать плоть.
Ответом на ее крики стал душераздирающий вопль темноволосого мужчины в черном платье, такого же красивого, как и она. С искаженным от ужаса лицом он устремился к ней, но, увы, слишком поздно: спасти ее уже было нельзя. И все-таки он бросился к ней сквозь языки пламени, как будто надеялся, что все же сумеет вырвать ее из огня.
Как ни старалась, я не смогла отогнать от себя образ этой пары, сжимавшей друг друга в объятиях, которые невозможно было разомкнуть. И выбор у них был один — либо сгореть заживо, либо выброситься из окна в холодную ночь. Никакой надежды на спасение у них не было, и мужчина решился на этот отчаянный поступок.
Две охваченные пламенем фигуры, сплетенные в последнем вечном объятии, подобно падающей звезде, сорвались вниз с пылающей башни, чтобы встретить смерть в простиравшейся внизу темноте.