Вопрос был в том, что записать в бортовом журнале, о чем доложить, когда он вернется на базу. Будет ужасный фейерверк, если он им скажет, что произошло или что могло произойти, по его мнению. Но в конце концов он ведь и сам ничего точно не знал. Баки могли быть пустыми до того, как он поднялся! А если они производили распыление во время подъема, то возможно, что поток воздуха, с которым он боролся, отнес «суп» туда, куда и надлежало. Все было очень неопределенно. И, не зная точно, что произошло в действительности, он, естественно, не хотел докладывать о неудаче. На базе это не очень любят. Таких случаев слишком много, и не успеешь глазом моргнуть, как тебя отправят через Тихий океан во Вьетнам.
Здесь, в Юте, было скучно, но зато довольно безопасно. И хотя летать и убивать свиней омерзительно, все же это были всего лишь свиньи. А летать Доуз любил. Он всем своим существом чувствовал работающий самолет. Он как бы срастался с ним. Ему нравились захватывающие дыхание ощущения при пикировании и подъеме ввысь и сладкая тошнота, подступавшая к горлу во время резких кренов. Ему повезло с этим назначением, и он не намеревался терять такое место. Тем более не по собственной вине. Он вернулся к мысли о тон, что все напортачила метеорологическая служба. Он не видел причины брать на себя вину за их ошибку. Если ошибка вообще существовала.
К тому времени, когда он приготовился просить разрешения на посадку у контрольной башни, лейтенант Марвин Доуз убедил себя в том, что ничего не произошло. Его веснушчатое мальчишеское лицо с большими голубыми глазами было ясно и безмятежно. Это даже не будет ложью, думал он, поскольку на самом деле ничего не случилось.
ПОНЕДЕЛЬНИК, 10 АВГУСТА
11 ЧАСОВ 45 МИНУТ ПО МЕСТНОМУ ЛЕТНЕМУ ВРЕМЕНИ
Капитан Норман Льюин, врач с дипломом, стянул с рук резиновые перчатки и бросил в урну.
— Прекрасно, просто изумительно, миссис О'Нил,— сказал он.— И ребенок, похоже, совершенно здоров.
Женщина на смотровом столе, лица которой почти не было видно за ее животом на последней стадии беременности, приподняла голову и улыбнулась врачу.
— Я рада, что хотя бы эта процедура закончена. Я всегда терпеть ее не могла.
— Да, понимаю,— сказал он сочувственно.— Можно одеваться. Пройдите ко мне в кабинет, пожалуйста. Там мы сможем поговорить.
— Вас к телефону,— сказала сестра доктору Льюину из-за зеленой занавески.— Он говорит, что звонит из автомата.
— Хорошо, хорошо,— ответил Льюин.— Иду. Выйдя из смотрового отделения, он направился к
столу дежурной сестры, чтобы ответить на телефонный звонок.
— Доктор Льюин?
— Да, да, доктор Льюин. Кто говорит?
— Моя фамилия Эдисон,— ответил голос на другом конце провода.— Вы наблюдаете мою сноху — Мэри.
— Возможно,— ответил Льюин.— У нее начались схватки? — спросил он, стараясь припомнить женщину с фамилией Эдисон. Льюин щелкнул пальцами в сторону сестры и сделал ей знак дать ему сигару, пока он разговаривает.
— Нет, нет,— ответил с нетерпением Эдисон,— до этого ей еще далеко. У нее только четыре месяца. Но она больна.
— Минуточку,— сказал Льюин. Он закрыл трубку рукой и обратился к сестре: — Достаньте мне карту Мэри Эдисон.
— Так, что с ней случилось? — спросил Льюин.— Кровотечение?
— Нет, у нее другое. У нее рвота.
— Ну, это бывает.
— Нет, нет! Это не утреннее подташнивание,— перебил Эдисон.— С ней что-то странное. У нее высокая температура, кружится, болит голова и рвота не прекращается целый день.
Сестра принесла историю болезни и положила на стол перед Льюином. Он стал ее читать, продолжая разговаривать с Эдисоном. Доктор Льюин прочел, что Мэри Эдисон живет на иждивении мужа, что ее муж служит летчиком во Вьетнаме. Она абсолютно здоровая женщина на четвертом месяце нормальной беременности. Это ее первая беременность.
— Привезите ее к нам, я тут ее посмотрю.
— Я не могу этого сделать,— сказал Эдисон,— я и сам-то себя неважно чувствую. С трудом дотащился до магазина, чтобы позвонить вам.
— Вы мерили ей температуру? — спросил Льюин.
— Нет, но мне кажется, что у нее тридцать девять, возможно, сорок.
— А как насчет соседа? Может, какой-нибудь сосед привезет ее сюда, чтобы я осмотрел?
— Я никаких одолжений у соседей не прошу. Не могли бы вы прислать санитарную машину и забрать ее?