— Мэм, разрешите вопрос? Что, если выйдет кто-нибудь из детей Саттеров? — обратился к Игле невысокий парень в рабочем комбинезоне и клетчатой рубашке. — Вдруг они ещё живы?
— Саттеры — это семья, которую растерзали ночью?
— Да, мэм.
— Не надейтесь. Дети уже мертвы.
— При всём уважении, мэм, вы не можете знать этого наверняка.
Парень набычился, исподлобья глядя на нас. Игла несколько секунд помолчала, разглядывая собеседника, потом, неожиданно мягким тоном спросила:
— Эта семья, Саттеры, они вам не чужие?
— Дон Саттер был двоюродным братом моего отца.
— Ясно. А вас как зовут?
— Люк Мак-Кормик, мэм.
— Люк, вы позволите так вас называть?
— Да, мэм.
— Спасибо. Так вот, Люк. Монстры забрали детей для того, чтобы накормить ими своё потомство. Дети не пережили эту ночь. Я это знаю точно. Извините, если расстроила.
— И всё же… — Мак-Кормик не желал сдаваться.
— Если случилось чудо, я обещаю, что лично вытащу детей оттуда и передам вам. И да, если вы вдруг надумали пойти с нами — ответ «нет». Это понятно?
— Да, мэм. Я понимаю, мэм.
Почти сотня вооружённых винтовками мужиков в форме с редкими вкраплениями тех, кто носил штатское, расселась по машинам и длинной колонной двинулась в сторону западной окраины. Мы пристроились в хвост этой колонны.
Путь до лаборатории занял не больше десяти минут. Припарковав «Метеор», мы присоединились к остальному отряду. Стрелки собрались кучками и тихо переговаривались, в последний раз проверяя оружие.
Я последовал их примеру. Проверил, чтобы пистолеты были заряжены усиленными патронами. Затем достал из инвентаря карабин. Извлёк магазин. Убедился, что в нём тоже усиленные. Вставил обратно и дослал патрон. Питание карабина, как и у пистолетов, осуществлялось из инвентаря.
Игла отошла к полицейскому и охраннику, возглавлявшим это маленькое войско и что-то негромко им говорила. Мужики внимательно её слушали, кивая время от времени. Я, оставшись в одиночестве, разглядывал лабораторию и окружающую местность.
Здание лаборатории разместилось в живописном смешанном лесочке. Впрочем, деревья и кусты находились не ближе сотни шагов от него. Оно было длинным одноэтажным, сложенным из красного кирпича. Только в центре, над входом, башенкой возвышалась надстройка второго этажа с тремя окнами. Площадка перед зданием была замощена брусчаткой, а само оно окружено несколькими клумбами. Каких-либо признаков, что этой весной клумбами кто-то занимался, не наблюдалось. Они так и стояли, даже не вскопанные.
Разглядывая лабораторию, я обратил внимание на окна. Для жилого помещения они бы подошли, а для химической лаборатории были маловаты. По правилам, в лабораториях должны быть большие окна, обеспечивающие достаточное освещение и могущие, в случае необходимости, послужить запасным выходом. Ну и в случае взрыва в помещении с большими окнами шанс выжить несколько выше.
— Что скажешь? — спросила подошедшая Игла.
— Удобно. Рядом со зданием нет высокой растительности. Обзор ничем не перекрыт. Если кто вылезет, будет как на ладони.
Стрелки разбились на две группы и двинулись в обход лаборатории. По пути, соблюдая инструкцию Иглы, они обстреливали подозрительные кусты и кроны деревьев. Через несколько минут стрельба стихла. К нам подбежал молодой коп.
— Оцепление выставлено, территория под контролем, — доложил он.
— Ну, значит наш выход, — обратилась ко мне Игла. В руках охотницы появился похожий на мой карабин. После короткой проверки она клацнула затвором и прижала приклад карабина к плечу, направив ствол вниз. Я последовал её примеру. — Двинулись.
Глава 26
Миновав входные двери, мы оказались в небольшом холле, чуть просторнее лестничной площадки. Справа и слева — двустворчатые, широко распахнутые двери, ведущие в два недлинных коридора, прямо — две лестницы. Правая вела вверх, на второй этаж. Левая вниз. В подвал.
Когда-то вход на левую лестницу был перегорожен толстой, обитой железом дверью. Сейчас эта дверь лежала посреди холла, изуродованная несколькими глубокими вмятинами.
Спуск в подвал зиял темнотой. Из левого коридора и лестницы наверх к нему тянулись тёмно-коричневые полосы.