В Крестах Александр Жарков попытался поговорить с Гаджиевым. Его вывели для этого на прогулочный дворик. Ибрагим отворачивался от видеокамеры и был крайне неразговорчив. Твердил одно:
- Я никакой ни вампир, никакой крови я не пью. Просто всю свою жизнь с детства вижу кровь. И пью её во сне, не наяву. Это все сон.
- Вам страшно в этом сне?
- Я привык к этим снам. Любой человек привык бы. Из меня сделали вампира. Насколько я знаю, вампиры сами по себе скованные, у них нет ни друзей ни товарищей, короче. Эти люди - одинокие.
Поведение убийцы Жаркову комментировал врач-психиатр Д.В. Стяжкин:
- Я не могу себе представить, что здоровый психически человек мог бы себе позволить убить человека с единственной целью - попить его крови. Психиатрической литературе неизвестны такие случаи, совершенные здоровыми людьми. Сама по себе кровь не является наркотиком, который резко меняет образ жизни человека и заставляет его вновь и вновь принимать этот наркотик, поскольку без него он испытывает то, что мы называем абстиненцией, крайне тяжелым состоянием, которое может купироваться только принятием этого же самого наркотика. Или в медицинском учреждении.
Не столь важно пил кровь своих жертв Гаджиев или не пил . На его совести три жестоких убийства молодых женщин.
И.Ю.Оболенский.
- Девушки "покупались" на обещания Гаджиева. Студентке он обещал помочь с пропиской и устроить её здесь на работу. Представлялся медиком. Узнал, что она будущий медик - представился врачем. Найденной на Симоняка он представился директором фабрики. Она сама приезжая, работала здесь по строительной специальности. Гаджиев и ей обещал помочь с работой и пропиской. Все отмечают, что он очень легко со всеми общался. Мы выяснили ещё много случаев знакомств его с девушками. К счастью для них, они не стали продолжать знакомство с ним. Во время обыска в квартире, которую он снимал, нашли целый список телефонов с женскими именами . Я их вызывал. Они подтверждали, что на улице или у метро подходил кавказец, предлагал познакомиться. Представлялся директором какой-нибудь фабрики, говорил, что он крутой, что у него машина, что может помочь с работой.
Гаджиев в какой-то мере, если не врал, объяснил свою жестокость вполне понятно для представителя южной народности.
- Я хотел найти себе нормальную женщину, которая мне родит ребенка. Просто родит. Такой я хотел. А это - шалавы все. А с теми, что нормальные попадались, у меня с ними не получалось никак.
Жарков спросил Гаджиева об Афганистане.
- Ничего хорошего в Афганистане.
- Вас ранили? У вас друг умер на руках?
- И не один.
- Вы это видели?
- Я это прошел.
И.Ю. Оболенский
- Его должны приговорить к высшей мере наказания. У нас сейчас мораторий на это. Но хотя бы пожизненное ему надо обязательно. Никакой срок заключения его не исправит. Не тот человек.
И.Гаджиев.
- Всю свою жизнь с детства вижу кровь. И пью во сне, не наяву, это все сон.
РАСТЛИТЕЛИ
Я ЖЕ ИХ КОРМИЛ...
Алеше, герою этой страшной истории нашего времени , тринадцать лет. Мама умерла. Отец , по его словам, где-то бегает. Сам Алеша живет в детском доме, где ему плохо, откуда он уже не единожды удирал . Обычная, горькая судьба беспризорника, которая обернулась трагедией. О том ужасе, в котором Алеша жил в последнее время , он рассказывал так:
- Я гулял около Гостиного двора и ко мне подошел мужик. Позвал к себе жить. Я пошел. Там уже жил пацан. Он выходил из вкартиры гулять, а меня закрывал. Мужик хотел меня обнасиловать (именно ОБнасиловать сказал Алеша ). И заставлял меня сосать...
Мужика задержали сотрудники пятого отдела милиции. Алеша был не единственной его жертвой.
М.Козлова
После беседы с Алешей мы поговорили с этим гомосексуалистом, любителем детей. Он пытался отказываться от съемки.
- Я ничего не буду говорить.
- Спали вы вместе?
- У меня одна кровать.
- Вы уже судимы, по какой статье?
- По такой же.
- По какой по такой же? Как называется, не номер, а как она называется?
Н.Пономаренко
Козлова говорила очень напористо, после беседы с мальчиком сдерживать себя было непросто.
М.Козлова
- Как называется статья?!
- Развращение малолетних.
Ужас был в том, что этот человек, если его можно так назвать, даже не понимает что он совершил. Он же кормил мальчика! Предоставлял ему кров! Не понимал всего и сам Алеша. По наблюдению оперативников, занимающихся раскрытием подобных преступлений, девяносто процентов сексуальных маньяков и насильников в детстве сами были подвержены насилию.
ПОЙДЕМ, ПОКОРМЛЮ
Угрозыск Центрального РУВД давно искал возможность прихватить этого негодяя. Была информация, что некий Борис ошивается на Московском вокзале , выискивает беспризорных мальчишек и разыгрывает из себя доброго дяденьку. Поначалу детям казалось, что он и впрямь бескорыстный спаситель от голодной улицы. Прикармливал, давал кров. Но всякий раз это заканчивалось одним мужеложеством, растлением и требованием отработать проеденное.
- Он, гад такой, имеет свою клиентуру, которой поставляет мальчиков. Сначала сам оттрахает, а потом везет другим, сдает за деньги и едет на вокзал за другой жертвой. Кормит на "заработанные" предыдущим мальчишкой деньги другого паренька и опять сдает. Так и крутится, зараза. Но мы нашли способ. Только б не сорвалось.
Н.Пономаренко
Знакомый оперативник позвонил в девять вечера и попросил поработать с ним где-нибудь около полуночи. Сказал, что будет задержание. Примерно в двадцать три часа, взяв камеру, вышел на Каляева встречать его машину. В дороге он и рассказал о Борисе.
- Он здесь недалеко живет. Людей я расставил и пока все идет в масть. Привел к себе малолетку. Главное, взять его с поличным и задокументировать. Три ходки у него за совращение малолеток, а все не унимается. Старый, противный, но голод не тетка и пацаны соглашаются идти к нему. А потом идут по рукам.
Машину оставили на соседней улице, подошли к сумрачному дому.
- Где они?
От стены отделилась тень. Подошедший человек что-то шепнул оперативнику.
- Подождем чуток. Как свет у него погаснет - двинемся.
Ждали ещё минут двадцать. Из подворотни вышел ещё один человек.
- Все, улеглись голубки.
- Тогда веди.
Шли по черной лестнице в сплошной темноте. Фонарь не включали, изредка подсвечивали путь зажигалкой. Кто-то хорошо знал подход к нужной квартире и шепотом предупреждал где повороты или препятствия. Он же имел ключ от черного хода. Дверь открыл бесшумно. На лестничную площадку пахнуло затхлой коммуналкой. В квартире тоже было темно.
Я видел только темный силуэт впереди идущего. Он остановился и я чуть уперся в его спину объективом приготовленной к съемке камеры. Неожиданно раздался громкий голос:
- Входим!
В коридоре загорелась лампочка, оперативник налег плечом на дверь одной из комнат, Она, затрещав, распахнулась. Один из тех, кто был с нами, не входя в комнату, протянул руку , щелкнул включателем и быстро удалился. Я зажег подсветку, вошел. Слева с кровати вскочил обнаженный тщедушный мужичок лет пятидесяти, но тут же сел. За его спиной таращил глазенки мальчик. Тоже голый.
- Допрыгался, Боря? Вставай, вставай, покажись какой ты красавец.
Борис молча встал с обреченным видом и спокойно направился к стулу, на котором висели его штаны и одежонка парнишки.
- Ты здесь по доброй воле?
- Он сказал, что у него можно переночевать. Я опоздал на электричку. В области живу. А вообще-то и ехать туда не хотелось. Никто меня там не ждет. Он мне дал пирожков, неудобно было отказываться и не идти к нему. Я же не знал что он такой. Кровать у него одна оказалась. Лег.
- Он приставал?
Парень покосился на мужика и промолчал.
- Одевайся. А ты, голубчик, сейчас расскажешь в камеру чем ты тут занимался.
Борису, очевидно, было все равно. Только опыт отсидок диктовал заповедь не признаваться. Твердо и даже дерзко он ответил:
- Я ничего не буду говорить.
- Ладно, выйдем.
Оперативник взял его за шиворот и вывел в соседнюю комнату:
- Ты имеешь право не отвечать на вопросы, вызвать адвоката ну и другие права.