Пальцы Прутика коснулись руки отца.
— Мы ведь увидим друг друга снова, да? — всхлипнул он.
— Будь уверен в этом, — ответил Облачный Волк. — Когда я вновь обрету контроль над кораблем, я вернусь за всеми вами. А теперь прыгай, — промолвил он, резко переводя взгляд на панель рычагов управления.
Прутик печально повернулся. Когда он достиг борта, то обернулся и бросил прощальный взгляд на отца.
— Ни пуха ни пера! — крикнул он завывающему ветру и бросился вниз.
В следующий миг он завопил от страха. Он камнем летел вниз. Должно быть, парашютные крылья оказались повреждены, когда Хитрован заталкивал его в будку.
— Папа! — вскрикнул Прутик. — Па-пааа!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В СУМЕРЕЧНЫЙ ЛЕС
Прутик зажмурился, падая все стремительнее. Вот когда ему пригодилась бы помощь Птицы-Помогарь, которая поклялась охранять его. Но, конечно же, она и не вздумала появиться.
Он уже перестал было и надеяться, когда вдруг услышал громкий щелчок. Механизм сработал, крылья раскрылись, и — у-у-у-у-х — шелковые полотна натянулись, как паруса. Прутик закачался, как лист на ветру.
Он открыл глаза и попытался распрямиться. В первый раз ему пришлось совершить прыжок, и тем не менее, когда Прутик откинул ноги назад и выбросил руки вперед, как его учили, он обнаружил, что легко скользит по воздуху.
— Лечу! — в восторге закричал он, когда ветер подхватил и откинул его волосы назад. — Я лечу-у-У-У-У!
Воздух вокруг него гудел и грохотал. Происходило что-то новое и непонятное. Молния, которая до сих пор ограничивалась внешней стеной облаков, неожиданно начала выбрасывать свои длинные тонкие нити в центр Великой Бури. Они соединялись и закручивались в гигантский шар.
Прутик в изумлении наблюдал за этим. «Должно быть, Великая Буря готовится извергнуть сноп молний. Это то, радичего все и затевалось. Это то, что мы пришли увидеть, — рождение грозофракса!»
Световой шар рос, становясь все больше и больше. Прутик зажмурился: зрелище было хоть и великолепно, но смотреть на него было больно. И когда он открыл глаза и прищурился, то заметил маленькое темное пятно в центре розовато-зеленого фосфорического свечения.
«Это же „Громобой“!» — замер он.
Он снова прищурился. Не было никаких сомнений. «Громобой» был внутри светящегося шара, который, в свою очередь, находился посередине Великой Бури. И в самом центре всего этого стоял его отец, Облачный Волк — Квинтиниус Верджиникс, лучший ученик, которого когда-либо видела Рыцарская Академия, — и смело продолжал вести свой корабль. Сердце Прутика наполнилось гордостью.
Гул становился громче, свет — ярче. Наэлектризованный воздух, казалось, дрожал, как живое существо.
Что же сейчас произойдет?
Внезапно Прутика ударило в спину, и он опрокинулся. Парашютные крылья затрещали, и ему ничего не осталось, как только молиться о том, чтобы их не сорвало с плеч.
Сверкавшие над ним прожилки молний постепенно угасали, так как электрическая сила была практически полностью выкачана из облаков. Стоявшие до сих пор дыбом волосы внезапно опустились. Вся энергия бури теперь сконцентрировалась в огромном шаре молнии.
Прутик затаил дыхание, продолжая медленно скользить вниз. Сердце гулко стучало в груди, а ладони были мокрые.
— Защити меня, небо! — в страхе прошептал он.
Затем совершенно неожиданно и безо всякого предупреждения — б-у-у-ум! — световой шар взорвался с невероятным грохотом и ослепительной вспышкой.
Ударная волна прокатилась по небу. Прутик задрожал от страха. В следующее мгновение свирепый шквал вновь опрокинул его и швырнул в надвигавшуюся гряду облаков.
— А-а-а-а-а-а! — вскричал он, когда завывающий вихрь закружил и завертел его. Прутик отчаянно дергал ногами и пытался махать руками — но тщетно. Ветер был неодолим. Все, что Прутик мог сделать, — это отдаться на произвол стихии.
Он продолжал падать. Шелковые полотнища вывернуло наизнанку, и Прутик в тревоге закричал, когда его закрутило и завертело среди клубившихся пурпурных облаков:
— Н-е-е-е-т!
Он летел все дальше — руки внизу, коленки где-то за ушами — и даже не пытался управлять крыльями, опасаясь, что в этом случае они сломаются под напором ветра. Шею скрутило, а спину согнуло пополам.
— Хватит! — задыхаясь, стонал он. — Да когда же это прекратится!
И в тот же миг это действительно прекратилось. В конце концов Великая Буря выплюнула его, как косточку, из своего клокочущего чрева. Это жуткое испытание продолжалось не дольше нескольких секунд, но Прутику они показались вечностью.
— Слава небу! — благодарно прошептал он.
Наступила зловещая тишина. Как будто сам воздух был измотан прошедшим вихрем. Прутик изменил положение и, когда его крылья распрямились, продолжал свой медленный плавный спуск. Впереди он видел, как удаляется Великая Буря. Она скользила по безоблачному синему небу, прекрасная и величественная, и светилась, как огромный пурпурный бумажный фонарик.
— И это все? — пробормотал он. — Неужели я прозевал сноп грозофракса?
Он разочарованно опустил голову и стал смотреть на приближавшийся Сумеречный Лес, когда неожиданно услышал новый звук. Он был похож на треск разрывающейся бумаги или на хлопки в ладоши. Прутик быстро поднял голову. В нижней части пурпурного шара появилось острие огненного снопа.
— Вот он! — воскликнул Прутик. — Сноп молний. Грозофракс!
Острый неровный сноп увеличивался, но происходило это медленно, как будто облака пытались сдержать его рост. Прутик уже начал сомневаться в том, что сноп когда-либо упадет вниз, как вдруг раздался гулкий удар, — и сноп молний отделился от Великой Бури.
Он устремился вниз, прожигая на своем пути атмосферу. Он сверкал и искрился, выл и свистел. Запах жареного миндаля наполнил воздух, заставив задрожать ноздри.
— Это… это прекрасно, — заворожено вздохнул Прутик. Сноп стремительно падал вниз. Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! С шипением и треском он пролетел сквозь шатер леса и затем с гулким ударом, взметнув облака пыли, вонзился в землю. Прутик не сводил глаз с него, возвышавшегося внизу, среди деревьев, и трепетал в благоговейном восторге.
— Грозофракс, — шептал он. — И я видел, как он был рожден!
Теперь Великая Буря была всего лишь небольшим пурпурным пятном над линией горизонта, которое быстро исчезало из виду.
Воздух стал тяжелым, влажным и вялым. Он обволакивал, как мокрая тряпка.
Для Прутика, который все еще парил довольно высоко, в этом не было ничего хорошего.
При легком ветре управлять крыльями не составляет труда. Но в безветрие, как сейчас, спуск на них становится опасным — управлять ими практически невозможно. Чтобы шелковые крылья оставались наполненными воздухом, требуется предельная собранность и точность. Одно неловкое движение, и крылья сложатся, а он камнем рухнет на землю.
«Это как управлять небесным кораблем. — Прутик вспомнил, как когда-то объяснял ему отец. — Ты должен стараться не раскачиваться из стороны в сторону».
— Отец! — охнул Прутик. Как он мог забыть? Невероятно, чтобы «Громобой» выдержал такой взрыв. — И все же, может быть… — прошептал Прутик, уповая на чудо. — В конце концов, я не видел ни кораблекрушения, ни падающих обломков…
Он плавно снижался, и его сносило все ближе к снопу грозофракса. Будучи не в состоянии спикировать, Прутик надеялся, что милостивая судьба опустит его где-нибудь поблизости от бесценного сокровища. Но этому не суждено было случиться. Прутик был все еще высоко в небе, когда пролетел над блестевшим твердым снопом молний. Он разочарованно вздохнул, увидев, как грозофракс проскользнул у него под ногами и остался позади.
Боясь даже обернуться назад, Прутик мог только продолжать полет, крепко держась за крылья и по возможности не раскачиваясь. Мозаика леса, пропитанного золотыми сумерками, приближалась с каждой секундой. Рано или поздно ему придется приземлиться. Он прикоснулся к талисманам и амулетам, висевшим у него на шее.