— Но что толку во всем этом? — выпалил Прутик. — Все равно у нас нет никакого грозофракса. Мы не смогли добыть его в Сумеречном Лесу. Или вы забыли, Профессор? Мы потерпели неудачу.
— Прутик, терпение! — настойчиво потребовал Профессор. Он поднял руку и указал в дальний конец корабля. — Вон там, — выдохнул он.
Прутик обернулся. Его глаза уже привыкли к темноте, и, вглядываясь во мрак, он заметил большой ящик, наполовину погруженный в грязь.
— Э… что это? — спросил он.
— Сходи и посмотри, — ответил Профессор.
Когда Прутик направился к ящику, запах разлагающейся плоти стал еще сильнее.
— Бр-р! — Прутик задыхался, и его затошнило при виде тысячи маленьких трофеев, прибитых к бортам корабля. — Кхгм! — замутило его опять, когда громадная куча в углу тоже оказалась отрубленными пальцами. — Во имя неба, да что это? — пробормотал Прутик и взглянул на Профессора, ожидая хоть каких-то объяснений.
Но Профессор нетерпеливо махнул рукой.
Прутик остановился рядом с ящиком из железного дерева со вставками из стекла. Крышка была закрыта, но не заперта. Прутик застыл в нерешительности. А что если этот ящик тоже набит останками? Что если Скрид питал слабость еще и к вырезанным глазам или языкам?
— Открывай! — услышал он настойчивый голос Профессора.
Прутик наклонился и, затаив дыхание, откинул крышку. Серебристый свет засиял из ящика. Прутик посмотрел вниз и затрепетал в благоговении при виде россыпей сверкающих и искрящихся кристаллов.
— Грозофракс! — вырвался у него вздох изумления.
— Которого более чем достаточно для наших целей, — заметил Профессор Света.
— Но как… — Он оборвал себя на полуслове и воскликнул: — Пальцы!
— Совершенно верно, — согласился Профессор. — Когда злосчастные гоблины, тролли, троги и кто бы там ни был отправлялись в Нижний Город из Дремучих Лесов, их путь лежал через Сумеречный Лес. Там частицы грозофракса забивались к ним под ногти и когти лап, понимаешь? Затем они достигали Топей, где наталкивались на Скрида — наимерзейшего из мерзавцев, который крал их деньги, перерезал им глотки и отрубал им пальцы. — Профессор устало вздохнул. — Но зачем? — простонал Профессор. — Вот в чем вопрос! Зачем этому выродку грозофракс?!
В сознании Прутика молнией пронеслись слова бурого рыцаря: «Цель — это вечное стремление». И он содрогнулся от ужаса, когда осознал, что, должно быть, произошло.
Даже потерпев кораблекрушение, Скридиус Толлиникс не прекратил поисков. В конце концов, как Гарлиниус Герникс и Петрониус Метракс до него и Квинтиниус Верджиникс после него, он дал торжественное обещание посвятить свою жизнь поиску грозофракса и поклялся не возвращаться в Санктафракс до тех пор, пока не завершит поиски.
Скридиус Толлиникс был не в состоянии вернуться в Санктафракс с пустыми руками и шел к цели, не обращая внимания на то, чего это стоит. Благородный Рыцарь-Академик, образ которого Прутик увидел в Скриде в миг смерти последнего, должно быть, свихнулся от навязчивого стремления исполнить обещание, данное им в Санктафраксе: и уже не имело значения, сколько кристаллов он накопил, — ему все равно этого было мало.
— И не хочу даже гадать о том, сколько бы еще существ погибло, чтобы утолить жуткую жажду этого негодяя, — проговорил Профессор.
Прутик посмотрел на переливающиеся кристаллы. Теперь он знал, что за каждый из них заплачено кровью. Дрожа как в лихорадке, он наклонился, схватил крышку и захлопнул ящик.
— Это нечестно! — завопил он. — Я мечтал вернуться с победой — с грозофраксом, которого хватило бы на то, чтобы уравновесить летающий город Санктафракс на тысячу лет!
— И ты можешь это сделать, — прохрипел Профессор.
Прутик в бешенстве повернулся к нему.
— Но не такой ценой! — прокричал он. За его спиной что-то сонно промычал Каменный Пилот. — Я хотел найти новый грозофракс — чистый грозофракс! Грозофракс прямо из Великой Бури. В Сумеречном Лесу. А не это… не этот зловещий клад, выскобленный из-под ногтей у мертвецов!
— Ах, Прутик, — простонал Профессор. — Прутик, мальчик мой… — Он снова закашлял, и сдавленный хрип вырвался у него из горла. — Цель и средства, — прохрипел он. — Цель и… — Кашель вернулся еще более тяжелым приступом.
— Профессор! — Прутик кинулся к нему. Лицо Профессора стало бледно-землистым, глаза ввалились, а щеки впали. Каждый вздох требовал усилия. Прутик взял Профессора за руку. — Как вы, Профессор?
Профессор посмотрел на железную перчатку на руке Прутика и слабо провел пальцем по ней: бурая пыль прилипла к кончику пальца.
— Ну конечно же, пылефракс, — прошептал он едва слышно и замолчал.
— Да, — подтвердил Прутик. — Капля крови Скрида, упав на перчатку, превратилась в чистую воду. — Он наклонился так, что ухо почти касалось дрожащих губ Профессора. В его теплом дыхании уже ощущался запах тлена.
— Секрет… — прошептал Профессор. — Я знаю, как изготовлять пылефракс… без риска для жизни. — Он вздохнул и поднес руки к горлу. — Сумеречный Лес нам постоянно говорил об этом.
— Продолжайте, — попросил Прутик, проглатывая слезы.
Глаза Профессора закатились.
— Грозофракс расщепляется в сумерках леса. В сумерках, Прутик! Не в темноте, не при ярком свете — в сумерках. Веками он медленно рассыпается, расщепляемый сумерками. Расщепляемый, Прутик, в течение столетий в пыль — пылефракс! Тот самый пылефракс, который покрывает доспехи бедных заблудившихся рыцарей. Пылефракс, которым покрыта перчатка на твоей руке.
Прутик взглянул на железную перчатку и тонкий слой бурой пыли.
— Но в чем секрет? — прошептал он. — Я не понимаю.
Профессор вздохнул и собрал остатки сил.
— Разве ты не видишь, Прутик? Того, на что у Сумеречного Леса уходят сотни лет, мы можем достигнуть одним ударом. Но этот удар можно и должно нанести только точно в момент…
— Сумерек! — воскликнул потрясенный Прутик. Профессор сделал долгий протяжный вздох.
— Скажи… Профессору Темноты, — прошептал он. — Ты можешь… доверять… ему…
Профессор замолчал. Прутик выпрямился и взглянул на старое мудрое лицо.
Профессор Света был мертв. Снаружи уже громко кричали белые вороны. Прутик слышал, как они скребутся, царапая дерево; он видел, как самые отчаянные из них просовывают головы в пробоину в корпусе корабля, высматривая жертву.
— А ну пошли отсюда! — заорал Прутик. Птицы отступили, но лишь на некоторое время и не очень далеко. Прутик понял, что ему придется похоронить тело Профессора сразу. Когда он вытащил тело наружу, стая воронов закружилась над ним, яростно каркая.
— Он вам не достанется! — крикнул Прутик. Солнце уже низко опустилось над горизонтом, и он следовал за своей длинной тенью по тропинке, направляясь к трясине. Там, на ее краю он положил Профессора на землю. Белые вороны хлопали крыльями и кружились над ним в яростном возбуждении. Прутик изо всех сил старался придумать какие-нибудь слова, подходящие для торжественной минуты.
— Профессор Света, — прошептал он. — Достойный Академик Санктафракса. Мудрый и благородный человек. Это место недостойно быть твоим последним пристанищем… — Он запнулся, затем глубоко вздохнул. — Покойся с миром.
С этими словами он толкнул тело вперед. Сначала грязь засосала ступни, затем ноги и туловище. Белые вороны вне себя от ярости падали камнем вниз и пикировали, но не могли добраться до мертвого тела. Руки. Кончики пальцев. Грязь была уже по грудь. Слезы катились по лицу Прутика. Когда голова Профессора исчезла, он прошептал:
— Прощайте!
На какое-то время единственным, что указывало на место захоронения Профессора, была ветка, которую Прутик прикрепил к его шее. Затем и она исчезла. Пузырек воздуха булькнул на поверхности. А затем — тишина. Неподвижность. Покой.