Выбрать главу

— Лучший, — согласился гоблин.

— И очевидно, преданный, — продолжал Прутик.

— Да, так оно и есть, — с готовностью подтвердил Тугодум.

Прутик кивнул.

— Тогда вот что я могу тебе предложить. Ты станешь членом экипажа на моем пиратском корабле. Но не в качестве раба. На борту «Танцующего-на-Краю» не будет ни рабов, ни слуг. — Он перевел взгляд на кожаный кошелек. — Что скажешь?

Несколько секунд плоскоголовый гоблин молчал, затем расплылся в широкой улыбке. Он встретился взглядом с Прутиком.

— Я согласен, — ответил он.

Прутик отсчитал десять золотых монет и сжал их в кулаке.

— Но если ты попытаешься обмануть меня, Тугодум, то смотри, — грозно добавил он. — И в Санктафраксе, и в Нижнем Городе найдется немало желающих поквитаться с бывшим телохранителем Вилникса Подлиниуса.

— Можете на меня положиться, капитан Прутик!

— Надеюсь, что могу, — ответил Прутик и, ударив с гоблином по рукам, вручил ему десять золотых. — Добро пожаловать на борт, Тугодум!

Профессор, который наблюдал за происходящим с долей некоторого недоумения, выступил вперед:

— Пойдемте, давайте закончим наше дело.

Прутик кивнул и обратился к гоблину:

— Тугодум, возьмись за другой конец сундука. — Плоскоголовый не шевельнулся. — Тугодум! — рявкнул Прутик. — Надеюсь, что подобное поведение не является первым признаком мятежного характера.

— Нет-нет! — проговорил Тугодум. — Вовсе нет, сэр, но… — Он вздрогнул. — Почему этот ящик так странно светится?

— Это грозофракс, — объяснил Прутик. — Пустая казна Санктафракса скоро перестанет быть таковой.

И действительно, через минуту казна уже не была пустой. В середине круга, вырезанном в самом центре зала, стоял сундук с грозофраксом.

— Но почему ничего не происходит? — поинтересовался Тугодум.

— Только находясь в абсолютной и полной темноте, грозофракс достигает максимума своего веса, — рассказал Профессор. Он поднял крышку сундука и вынул фонарь сумеречного света. — Пойдемте, надо уходить, — обратился он ко всем.

Друг за другом, с Профессором во главе и с Прутиком, замыкавшим процессию, все четверо направились к двери. Когда они шли, свет лампы, раскачивавшейся в руке гоблина, метался по залу и падал на ящик. Грозофракс то тяжелел, то снова делался легким, чтобы вновь стать тяжелым — тяжелее, чем прежде. И пол казначейства качался и дрожал.

— Скорее! — крикнул Профессор и ринулся бежать.

Остальные последовали его примеру, спотыкаясь и раскачиваясь, так как пол продолжало трясти. Добежав до двери, Прутик обернулся, чтобы бросить последний взгляд. В центре громадного зала сундук казался до смешного маленьким. Неужели его достаточно, чтобы уравновесить великую летучую скалу?

— Прутик! — резко окрикнул его Профессор. Прутик шагнул из зала, схватился за тяжелую железную ручку и захлопнул за собой дверь. Гулкое эхо разнеслось по темному тоннелю. В то же мгновение пол ушел из-под ног.

Прутик почувствовал, как свело желудок, а сердце его чуть не выпрыгнуло из груди.

Внезапно падение прекратилось. Наступила тишина. Прутик повернулся к Профессору Темноты.

— Это и есть то самое? — спросил он.

— Да, — подтвердил Профессор. — Идеальное количество.

Прутик недоверчиво покачал головой.

— Поверь мне, — ответил Профессор. — Здесь, в самом центре скалы, эффект минимальный. Однако наверху, в городе, последствия наверняка будут разрушительными. Нет, Санктафракс уже никогда не будет таким, как прежде.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ. РАЗВЯЗКА

Вилникс Подлиниус очнулся от глубокого бесцветного сна, когда скалу затрясло в первый раз. Он открыл глаза, взглянул на роскошный Личный Кабинет и самодовольно улыбнулся.

— Как это все-таки великолепно, — пробормотал он. — И как необычайно мудро я поступил, присвоив это себе.

Он откинул одеяло, выбрался из постели и подошел к окну. Солнце, огромное, красное и раскачивающееся, как огромный котел с малиновым желе, только что поднялось над горизонтом. Легкий розовый свет разливался по небу. Вилникс зевнул и почесал щетинистую макушку.

— Начало еще одного чудесного дня, — патетично воскликнул он и распахнул окно.

Сильный ветер ударил в лицо, и у Вилникса перехватило дыхание. За его спиной хрустальные подвески люстры зазвенели подобно тысяче колокольчиков. Вилникс решил не рисковать люстрой и закрыл окно. Но люстра почему-то продолжала настойчиво звенеть.