Раздался зычный крик впереди. Я приподнял голову, хотя веревка резала мне плечо. Человек в широкополой шляпе повернул черную птицу направо. Он в горячем возбуждении кричал что-то своему страусу, подавшись вперед широким корпусом; охватив левой рукой упруго изгибающуюся шею птицы, правой рукой он показывал на восток.
Черноперый великан послушно ринулся в указанном направлении. Рокот мотора пересилил в моих ушах шумные всплески страусовых крыльев. Черный страус вихрем летел на аэроплан. Я увидел быстро растущий резной силуэт механической птицы из алюминия. Над рулем приподнималась любопытно или испуганно фигура человека в сером шлеме. Пружинным полетом страус настиг аэроплан и пальцами обоих ног выхватил авиатора из кабинки. Аэроплан, крутясь, падал вниз. Страус летел некоторое время, держа трепещущее тело летчика крепкими ногами с такой легкостью, как будто это была фигурка из картона. Потом, по приказанию человека в широкополой шляпе, он разжал ноги, и несчастная жертва описала жуткую дугу падения в воздушную вихревую бездну.
Черный страус вернулся к своим товарищам. Он изгибал шею, вертел головой. Мне казалось, он страстно хотел что-то отрицать. Быть может, он слагал с себя ответственность за смерть летчика. Казалось, он говорил, что он — только слепое орудие в руках своего властелина, который был настоящим убийцей.
Я чувствовал приступы тошноты после вдыхания паров хлороформа. Страшная жажда жгла мне гортань. Я лишился чувств.
IV.
Сознание ко мне вернулось. Воздушная кавалькада страусов пролетала над хаосом гор. Глубоко внизу чернели ущелья, пропасти, обрывы, россыпи камней. Реки извивались, кипели водоворотами. Здесь и там свергались водопады, поднимая жемчужные облака водяной пыли.
Но вот горы остались позади. Внизу расстилалась холмистая местность с пальмовыми и банановыми рощами.
Страусы стали снижаться на площадку, где стоял дом с крышей из сухих листьев равенала, «дерева путников». Из-под навеса около изгороди, построенной из крепких стеблей пальмы рафии, размашисто выбежали шесть огромных страусов. Они заметили своих четырех братьев, возвращающихся из путешествия и, снявшись с земли, красивым полетом поднялись к нам навстречу, окружили нашу стаю, со странным трепетанием крыльев летели рядом с нами, терлись шеями о шеи наших огромных птиц. Один страус, с золотым пышным оперением, на лету нежно хватал и потом разглаживал плоским клювом складки желтого платья пленницы.
Мы спустились на двор возле ручья, журчащего вдоль изгороди. Страусы, встречавшие нас, блистая огромными глазами, немного наискосок поставив головы, с любопытством следили, как люди в широкополых шляпах развязывали веревки, чтобы освободить пленников. Несколько великанов отбежали к кормушкам под навесом.
Люди в широкополых шляпах ввели меня и пленницу в сырую комнату, освещенную единственным окошком, узким, прорезанным высоко, под потолком. Стены были грубой каменной кладки, а всю мебель представлял стол и два пустых деревянных ящика. Мы, пленники, опустились на эти импровизированные кресла. И бандиты, оба враз сняв широкополые шляпы, представились нам, мрачно улыбаясь:
— Мистер Роккер. Мистер Тим.
«Мистер» Роккер, широкоплечий рыжий бандит, выступил вперед и сказал:
— Вы будете нам повиноваться, чтобы мы вам ни приказали исполнить. Почему так, джентльмены? Вы это скоро узнаете. Через полчаса будет обед. Приготовьтесь…
Левая косматая бровь саркастически запрыгала над желто-зеленым глазом.
— До скорого свидания, лорд Бентфорд… До скорого свидания, очаровательнейшая мисс Мальви…
V.
Тяжелый засов грубой двери громко лязгнул. Мы остались вдвоем. Пленница, при последних словах Роккера вскочившая с ящика, стояла с неподвижным взором широко раскрытых синих глаз, схватившись рукой за грудь.
— Мальви… — прошептала она чуть слышно.
Я помог ей опуститься на ящик, заменявший стул. Теперь ее широко раскрытые глаза быстро меняли выражение, возбужденно мерцая смелыми отсветами деятельной мысли. У меня возникла догадка.