Постепенно что-то начало сжиматься у меня в самом низу живота. Одновременно с тем начала подкатывать и тошнота. В глазах замелькали искры, а в ушах зазвучал непрекращающийся гул, похоже, каких-то голосов. Я уже не видел более Ориса и не знал – где он и что с ним. Не понимал я и того, что происходит со мной. Мир вокруг совсем уже утратил свой привычный вид. А потом я и вовсе потерял сознание.
Глава 3
Очнулся я снова от того, что меня трясли за плечо. Внутри и так всё до сих пор звенело от напряжения, а тут опять с новой силой заколыхалось, забурлило, а что-то ещё и заскрипело. Последнее, похоже, относилось к моим мозгам, что делали очередную попытку переварить всё новые и новые происходящие со мной метаморфозы.
Сделав просто невероятное усилие над самим собой, я заставил себя сначала оттолкнуть руку того, определённо, изверга, что никак не хотел отстать от моего бренного тела. И только потом уже открыл глаза.
- А ведь нас кинули, Алёшенька. Просто – кинули! – увидев, что я очнулся, тут же заверещал склонившийся надо мной Орис. И кто бы сомневался, что расталкивал столь варварским способом меня именно сатир.
- Да ты что? – пока ещё еле ворочая языком, проворчал я.
- Именно так. Именно! И можешь даже не сомневаться. Нас кинули! Ну, или обманули, облапошили, одурачили, надули. Как тебе больше нравится!
Произнеся последний, столь пламенный спич, Орис откинулся на спинку скамейки, на которой и сидел рядом со мной. Затем, гордо сложив руки на груди и смотря строго вперёд, кучерявый застыл, словно та статуя. Предоставляя мне время, надо полагать, дабы сполна проникнуться полученной только что, важнейшей информацией. Ну и, видимо, в силу своей ущербности, так и не сумев определить самостоятельно негодяя, что посмел обхитрить нас, кинуться вскоре к ногам (копытам) сатира. Моля лишь об одном, а точнее, крича: “Имя, сестра (ну, в данном случае брат или, скорее, друг. Рогатый, короче), имя”! Того имя, понятно, кого мы прямо сейчас, немедля, терзать отправимся.
Кстати, о ногах-копытах. Я скосил глаза вниз и убедился, что Орис на сей раз был обут. Пусть и щеголял всё в той же белой футболке да шортах с котятами, но хотя бы на ногах уже были надеты кроссовки. Да, довольно волосатых ногах, но не сказать, чтобы прямо совсем уж уникальных. Взглянув на шевелюру сатира, я убедился, что и рожки его также теперь были надёжно скрыты от чересчур любопытных чужих глаз среди хитро уложенных волос. Всё, прямо всё указывало на то, что Орис не собирался выделяться среди местных жителей… Земли! Да, неужели и правда – я снова дома?!
Оглянувшись, я убедился, что наша скамейка находится в каком-то парке. Парке отдыха, судя по всему, что расположился непосредственно в городской черте.
По дорожке мимо нас прогуливались как парочки, так и семьи с детьми. Виднелось колесо обозрения, раздавались радостные крики, звучала музыка. Недалеко расположился лоток с мороженым и газированной водой, к которому даже собралась небольшая очередь. В общем, обычный летний жаркий денёк. В обычном городе. На самой обычной Земле. Улыбка до ушей, просто сама собой, вдруг вылезла на моём лице.
- Что скажешь? – так и не дождавшись от меня никакой реакции и снова повернувшись в мою сторону, задал вопрос Орис. Оглядев же мою глупую, донельзя довольную физиономию, он ещё и едко поинтересовался. – И что ты находишь здесь такого весёлого?
Я пожал плечами. Отвечать я был не намерен. Как и думать да гадать над словами Ориса. Вообще-то, мысли мои пока и вовсе витали где-то высоко в облаках. И быстро на землю опускаться не собирались. К тому же, понимая характер сатира, можно было даже не сомневаться, что он сам в ближайшем времени не удержится да просто-таки вывалит на меня весь поток информации, которой владеет.
- Ты, братец, похоже, не понял ещё, как твой драгоценный Перун нас подставил, – начал заводиться рогатый, так и не дождавшись от меня ответа.
Я посмотрел в глаза сатиру и вздохнул. Братец! Ну, что сказать? Мой рейтинг взаимоотношений с этим парнокопытным снова стремительно растёт. Перейдя уже из категории дружеских отношений к кровным узам.
- Да, ладно ты! Но, я-то! Я! – неожиданно решил заняться самобичеванием Орис. – Как я-то мог такое допустить? Ну, ответь мне, Лёша! Ответь же…
Вопрос был, понятно, риторический. Равно как и отчаянная просьба рогатого дать ответ не подразумевала под собой, на самом деле, каких бы то ни было откликов с моей стороны.