Как только мы с рогатым оказались внутри своего узилища, дверь за нами захлопнулась. Еле слышно провернулись механизмы замков, отрезая нам путь к отступлению. Кстати, на счёт “еле слышно”. Очень на то похоже, что здесь всерьёз озаботились вопросом звукоизоляции, да и с огромным успехом решили эту непростую задачу.
- Ага! Вот и голубки наши пожаловали, – раздался весёлый голос, лишь только закрылась дверь. Судя по всему, такой вот, не сказать что очень уж оригинальной, фразой нас с сатиром решили поприветствовать местные обитатели. Ну, или, минимум один из обитателей.
Сразу ни я, ни Орис отвечать не стали. Решили сначала оценить диспозицию, так сказать. По-простому – обстановку в камере и присутствующий в ней контингент жильцов.
Сама камера, что не удивительно, особо интересного ничего собой не представляла. Четыре стены, пол, потолок. Всё покрашено в один и тот же, грязно-зелёный цвет. Заморачиваться с дизайном интерьера здесь не стали. В левом от входа углу унитаз с закрытой крышкой и железная раковина. Однако запаха отхожего места здесь, как это ни странно, не чувствовалось вовсе. Вот, хоть какая-то хорошая новость.
Ну, что ещё? Небольшая ровная площадка перед дверью, где мы с рогатым сейчас стояли и оглядывались. Старый обшарпанный деревянный стол, к которому был приставлен точно такой же раритетный стул (единственный на всю камеру), справа от нас. Да четыре кровати. Точнее, две двухъярусные, расположенные в противоположных углах сего помещеньица. И, собственно, всё.
М-да. Четыре кровати. Ровно по количеству персонажей, уже вставших на постой и коротавших теперь здесь свои дни. Интересно, а для нас с сатиром срок пребывания в этом каземате более трёх часов, озвученных майором, вообще, предусматривается? Или нет? Или нам на полу спать придётся? Ну, даже обидно как-то. И пусть вот лично я в узилище долго задерживаться не собираюсь. До ночи так меня уже точно здесь не будет. Как, само собой понятно, и рогатого тоже. И всё равно – обидно!
Впрочем, пока обиды в сторону. Следует разобраться сначала с местными аборигенами. Может, они добрые. И с радостью уступят нам свои места, которые лучшие места, само собой. Не знаю, правда, совсем не знаю, какое место лучше – вверху или внизу. Не спал никогда на двухэтажных кроватях. Да, то не важно, с другой стороны – сверху ли, снизу ли…. Пускай с этим туземцы-миляги сами определяются.
Правда, если всё же говорить с самим собой честно, следовало признать – на добрых местная братва как-то не смахивала. От слова “совсем”.
Судите сами. У противоположной от нас стены, между кроватей стояли четыре бритых налысо амбала в полосатых тюремных робах. Робах, что нисколько не скрывали бугрящиеся по всему телу мышцы. Да, у этих здоровяков не только мышцы, всё было большое! И руки, и ноги, и зубы, и пальцы, и даже мясистые уши. Только глазки были маленькие. Красные, свирепые, немигающие глазки, смотрящие с ненавистью на нас. Можно назвать таких ребят добрыми? Думаю, ответ очевиден. Ну, для тех, кто в каске, добавлю ещё к описанию, кривящиеся в бешенстве и злости пухлые губы троих бугаев. Четвёртый ещё просто не успел убрать с лица косую ухмылку. Видимо, именно этот герой и взял на себя труд приветствовать новых гостей сего славного дома.
- Что? Языки проглотили? – всё также коряво ухмыляясь, произнёс четвёртый, и стало понятно, что действительно именно он взял на себя труд общаться с нами. – Или манерам не обучены? Так это мы сейчас поправим. Не волнуйтесь. В один миг поправим.
Откладывать в долгий ящик своё обещание мордоворот не стал. Как не стал и дожидаться ответа от нас. Думаю, скорее даже – уверен, тот ответ ему и нужен-то не был. Если бы я или сатир что-то и промямлили в своё оправдание, не поменялось бы ровным счётом ничего. Прущий на нас бугай, закатывающий по пути рукава робы, ни на секунду не задержался бы, дабы осмыслить наши слова. Его, казалось, уже вообще ничто не могло остановить.
Очень на то похоже, что обещанное для нас с рогатым развлечение началось. Началось без особых прелюдий, как говорится – с места в карьер. Разве что, режиссёр сей потехи не учёл одного небольшого нюанса. Уготованные нам с Орисом роли безропотных жалких тварей, кинутых в логово гиен на заклание, мы не готовы были принять. Никак не готовы.
Но, не подумайте! Нет! Совсем отказываться от участия в подготовленном уже представлении мы, конечно, не собирались. Да и следовало узнать, во-первых, что это за театр такой, куда нас пригласили лицедействовать, а, во-вторых, ближе познакомиться с остальными участниками труппы. Плохо, конечно, что знакомиться приходилось уже во время самого действа, но да что здесь поделаешь? Другого выбора нам не предоставили.