Ото всюду буквально несло свежестью. Лишь впереди, ровно в том направлении, куда мы двигались, чувствовалось дыхание веков. Понятно, что от капища основная мощь шла. Да, силу-то места того мы с сатиром и так все эти дни сполна ощущали. Туда, собственно, и стремились изначально. Только теперь того нам мало было. В том же направлении и обитель волхва стояла, как оказалось. С артефактами. А вдруг один из тех раритетов наш...
Сатир же, если и крутил своей головой, то только по привычке, сообразно натуре своей неугомонной. Так-то ему, что уже видно было и невооружённым взглядом, ничего вокруг интересно не было. И дышал Орис тоже самым обычным образом. Просто дышал, не принюхивался ничуть. Рогатый, очевидно, просто стремился быстрее достичь цели нашего пути, но вынужден был себя всё время сдерживать, подстраиваясь под наш с Оглоблей шаг.
Так, молча, мы и дошли до дома волхва. Или, как то жилище обзывал Оглобля – до хаты. Хотя для меня это больше походило на какую-то церковь, что ли. Или как там у славян подобное молельное место называлось?
Правда, внешне обиталище волхва по виду казалось самым обычным домом. Ненамного от прочих здесь отличающимся. Может, только чуть постарше. Тридцать-то годков точно уже этой постройке стукнуло. Видимо, с этого дома и пошла история поселения местной общины.
Но, внешний вид “хаты” – это было далеко не самое главное. Внутрь – вот куда тянуло со страшной силой. Там артефакты, там! Они сами об этом кричали и звали к себе. Там же и община обряды совершала зачастую да хвалы Перуну возносила, что тоже чувствовалось неслабо. Отсюда же и ощущения, что на церковь это место похоже.
Оглобля перед входом задерживаться не стал. Даже не постучавшись, открыл дверь и вошёл внутрь. Только на пороге чуть задержался, обернулся и призывно махнул нам с рогатым рукой. Мол, что застыли, как не родные. За мной! Мы с сатиром переглянулись, пожали плечами и последовали за нашим сопровождающим.
Внутри, как ни странно, никого кроме нас не оказалось. Тем более это было удивительно, что поживиться лихому человеку здесь было чем. Раритетов удивительных и старинных в этом доме действительно хватало.
- Волхв в отъезде, так что коли вопросы какие появятся, я постараюсь ответить. А так смотрите, всё на виду, ничего не упрятано, – обратился к нам Оглобля, дождавшись пока мы войдём, и гостеприимно развёл руки в стороны.
- Не страшно такое богатство без присмотра оставлять? – медленно осматривая оказавшийся неожиданно огромным зал, размером чуть ли не с весь дом, спросил Орис.
- А что тут брать? Железяки одни да каменюги, – деланно удивился бородач.
- Не скажи, не скажи, – нежно проводя рукой по мечу, висящему справа на стене, как раз рядом с кинжалом и круглым щитом, возразил я. – Вот эти “железяки”, думаю, сам Олег, это князь который древнерусский, лично руками своими трогал. Ну а, если и не он, так сподвижник его какой ближайший точно.
- Непростые вы ребята, непростые, – став вдруг очень уж серьёзным, произнёс Оглобля. – Я это сразу понял. Не знаю при том, ни чего вы хотите, ни зачем к нам явились, однако чую – зла нам не желаете. И Переслав это тоже сразу уразумел. Более того, решил оставить вас да присмотреться к гостям таким странным получше. А вы – что? Вы с добром к нам отнеслись. Опять же, работу всю, что дали вам, справно выполнили. Потому не мешали мы вам до того, ну, и теперь мешать не будем. Смотрите, что надо вам. Спрашивайте. Хотя, похоже, вы сами про места эти да святыни наши гораздо больше меня порассказать-то можете. Ах, да. На счёт дверей открытых. Мы в общине друг другу доверяем. Одной кровью все повязаны. Чужих здесь не бывает, воровать некому.
- Чего нас тогда одних сюда не пустили? – сказал, похоже, чтобы просто что-то сказать, сатир, начиная медленно двигаться по периметру комнаты.
- Ответ прост. Вы и не чужие, но и не наши. Потому средний вариант, – пожал плечами бородач. – Так что, не обессудь уж, Орислав.