- Почему завтра, почему не сегодня? – проводив взглядом старейшину, обратился я к нашей хозяйке. Временной хозяйке, понятно.
- Они, славяне эти, значит, свободно к себе пускают только в день Перуна и только с шести вечера субботы до двенадцати дня воскресенья. Порядок у них такой. А порядки те строгие, нарушить даже свои не могут. Не то, что пришлые, – Марина Фёдоровна, пока на горизонте не появились новые клиенты, была совсем не прочь почесать языком. – Зато в этот день всю ночь можешь на капище веселиться, медовуху пить да хвалы богу, это Перуну понятно, возносить. И весь праздник за счёт общины местной. Разве что, кроме проживания. Здесь –самим о себе позаботиться надо.
- Вот как… – задумчиво произнёс я. – А сегодня, получается, на капище никак не попасть.
- Никак, никак. Совсем никак, – согласно закивала дама головой и тут же свернула разговор, завидев троих мужичков в белых рубахах с вышивкой, возвращавшихся с рынка. – Ну, до встречи, любезные. Хотела бы поговорить с вами ещё, да дела. Не обессудьте.
- Чего уж там, – пробормотал я, однако хотельерша меня уже не услышала. А, скорее, и вовсе не слушала.
- И что, мужички? Не нашли место для постоя? А я вас предупреждала! – Марина Фёдоровна всё своё внимание перенесла на новых клиентов, тех самых троих дядьках в вышиванках. – А лучшая-то комнатка моя уже ушла, утекла из-под самого вашего носа. Тю-тю. Ну, да не расстраивайтесь так. Есть ещё места у меня. Подберём уж и вам что-нибудь.
Я оставил предприимчивую мадам наедине с её новыми жертвами и потихоньку начал двигаться вслед за сатиром. В кой-то веки, вот и рогатый стал нашим провожатым. По крайней мере, до той поры, пока не дойдём мы до своего нового пристанища.
Сам Орис, кстати, интерес к Марине Фёдоровне потерял уже давно. Всё, что нужно от неё, а именно – заветный ключ от отдельных апартаментов, он уже получил. А как женщина эта дама его явно не интересовала.
Зато крайне любопытен, судя по всему, показался сатиру старейшина местной общины славян. В другом плане любопытен, само собой, нежели могла бы таковой стать, будь хоть немного помоложе да посимпатичней, наша хотельерша. Как бы то ни было, глаз от того мужика рогатый не отводил. Делать это он, правда, старался незаметно. Для всех других незаметно, разве что. Только вот, другим этим, правды ради надо признать, до моего братца и дела-то никакого не было. Зря сатир старался. Ну, а для меня же всё было очевидно.
- И чем тебе старейшина-то так приглянулся? – немного ускорив шаг, вскоре смог поинтересоваться я у сатира. Как только поравнялся с ним.
- Что? Заметно, что наблюдал за ним? – тут же всполошился рогатый.
- Заметно, конечно, – усмехнулся я, но, увидев раздосадованное лицо своего родственничка, добавил. – Мне заметно. А другим что, дел никаких нет, кроме как за тобой следить? Кому ты нужен-то, кроме меня да Машки-библиотекарши твоей?
- Так, нужен я, думаешь, Машеньке всё-таки? – уцепился за мои последние слова Орис.
- Да, забудь ты пока про девчонку-то свою, – мне оставалось только сплюнуть от досады (мысленно, само собой, так-то я человек крайне культурный и воспитанный, ну, всегда почти…). – Не о зазнобе твоей речь сейчас. Не ради неё мы сюда приехали. Так что, давай-ка к делам насущным возвращайся. И, повторяю вопрос – что с главой славян местных не так? И сразу – только я видел, как ты украдкой наблюдал за ним. Больше никто этого не заметил. Никто! Абсолютно точно это.
- Ну, раз никто, тогда ещё – ладно. Пошли обустраиваться тогда. Надеюсь, не обманула меня Марина, Фёдоровна которая. Апартаменты действительно отдельные.
- Вот, ты сейчас что? Издеваешься надо мной? – я тоже добавил шагу, стараясь поспеть за заметно ускорившимся сатиром.
- Почему издеваюсь? – искренне удивился рогатый. – Домой нам быстрее надо. Затихариться на время, да подумать, как дальше быть.
- О чём подумать? – начал закипать я.
- О старейшине и о роде его, – соизволил пояснить на бегу Орис, продолжая уверенно двигаться вперёд.
- Да кто он такой-то, старейшина этот?! Скажешь ты мне, наконец? – почти что уже заорал я.
- Чего кричишь? – зашипел на меня рогатый. – Не нужно нам внимания лишнего сейчас. Сам же недавно о том говорил.
- Когда я такое говорил?
- Когда тряпки украдкой в мусорный контейнер выбрасывал. Забыл уже? Ну-ну. А старейшина… Ну, что старейшина? Вот, вроде и начал ты уже, Алёша, силой своей пользоваться, да только местами как-то. Учиться никак не хочешь дальше. Сущность созданий до сих пор определить не можешь. А здесь ведь совсем просто всё. Волкодлак наш старейшина. Волкодлак. Так-то. Оборотень он. Мог бы и сам уже то понять. Только не в том дело. Другое здесь странно. Как вот воин Перуна оборотнем-то быть может? Не пойму того.