Я всё внимательно рассмотреть на посту сумел по одной простой причине – в этой зоне был установлен знак с разрешённой скоростью движения не более пяти километров в час. А чтобы у особо рьяных водил-торопыг не оказалось соблазна проскочить быстрее, пока не видит никто, служаки ещё и искусственные неровности, так называемые “лежачие полицейские” через каждые несколько метров уложили. Так что двигались мы, ровно как черепахи, и разглядеть, что такое здесь творится, труда мне не составило.
Сами мы, слава богам, заинтересованность ни у кого не вызвали. Ни у полиции, ни, что более важно, у их коллег в штатском. Для меня, по крайней мере, последнее значило “более важно”. Так пробежались по нам взглядом мимоходом, да и махнули рукой – проезжайте, мол, не задерживайте движение. А мы и рады стараться. Больше в лице водителя, понятно, стараться. Скорость сразу увеличили и – вперёд. Ну, не сразу вперёд-то, конечно, а как только все препятствия рукотворные, на дороге установленные, преодолели.
Шофёра нашего здесь, то бишь в части ускорения движения, тоже понять можно. Груз у него такой, скоропортящийся. Лучше его, груз этот, лишним задержкам да встряскам совсем никак не подвергать. Иначе попортится быстро. Кому тогда он такой нужен будет? Про груз-то, кстати, всё вышесказанное в равной степени касалось как молока, так и нас с рогатым.
Какое-то время я, конечно, ещё порадовался,что перестраховались мы и общественным транспортом не воспользовались – только в плюс ведь нам это вышло. И время, и нервы сэкономили. Что самое малое. И кучерявый удачно спрятался. Нечего ему светиться зазря! А, ну, кто разобрался бы, что за пассажира такого рогатого на самом деле молоковоз в город везёт?! Проблем не обобрались бы тогда.
Однако совсем скоро вылетел у меня из головы казус с задержкой в пути. Ну, и на самом деле! Мало ли что за операцию силовики проводят, кого ищут. Может ещё, и тренируются даже, да отрабатывают в полевых, так сказать, условиях взаимодействие между подразделениями. Дабы потом, в случае реально нештатной ситуации в грязь лицом не ударить и вместе с коллегами всех врагов поймать и изничтожить. Вот и успехов им всяческих на этаком нелёгком поприще! Что же касаемо нас в этой ситуации, так проехали же мы! Никто нас не тронул, не обидел ни словом, ни делом. Чего ещё надо-то?
Высадил нас в итоге водитель совсем недалеко от какого-то сквера, куда мы тут же и юркнули, не успел молоковоз ещё и толком с места тронуться. А и чего на дороге зависать, красоваться? Тем более рядом народ туда-сюда во множестве уже шастал.
В скверике мы сразу же уселись на скамейку и осмотрелись. Убедились – никому до нас дела нет. Что нас устраивало более чем. Затем достали смартфоны и определились с геопозицией. Оказалось совсем недалеко мы от лавки Данияра находимся. И здесь, в общем, повезло. Орис тут же, а чего тянуть?, антиквару позвонил и тот, опять же, трубку сразу взял. Более того, был Данияр на месте, нас ждал с нетерпением, обещался под страхом смерти бутик свой, пока мы там работаем, закрыть и никого туда не пускать. Последнее, к слову, было нашим единственным, но непреклонным требованием. Единственным, само собой, если камень Перуна предварительно нам на обозрение представлен будет, что в зачёт повинности трудовой пойдёт, как награда за работу. Тот именно камень, понятно, что нам нужен. Не абы какой. Иначе разговор короткий окажется – бывай, не кашляй, громко так не плачь, ты же мужчина. Собственно – всё.
Но, отчего-то чувствовал я, что не зря, совсем не зря мы к антиквару наведаемся. Если и не сам отдаст он нам Громовое колесо, Перуна собственность, так, по крайней мере, выведет на того, кто владеет им. Вот, абсолютно уверен я в том был. Ну, всё у нас сегодня складывалось, всё ладилось. Не могло просто по-другому быть. Не могло!
Правда, не без ложки дёгтя, как оно зачастую случается, и сегодняшняя бочка мёда оказалась. Родственничка моего, понимаешь, опять не всё устроило. Всю дорогу, пока мы до антикварной лавки добирались, он ныл и ныл мне на ухо, не остановить его никак: “Да, не бывает так, чтобы всё хорошо было. Да, не к добру всё это. За любую мелочь в жизни что этой, что той платить надо. Знаю ли я о том? Так вот, сколько же за сегодняшний день с нас возьмут, я хоть представляю?! Да, лучше бы вовсе он ни меня, ни Данияра, ни город этот, Перуна нам всем вдобавок, не видел вообще никогда!”