― Я… я знаю, что я и вполовину не так храбра, как твоя сестра или Амарет, но я хотя бы имею право…
Сама выбрать свою судьбу.
Муж помолчал, глядя на нее с… горечью, которой она никак не могла от него ожидать, и ответил вновь непривычно мягким тоном:
― Будь ты еще храбрее, ты была бы львицей.
Ласаралин заплакала. Закрыла лицо дрожащими ладонями, безуспешно пытаясь утереть эти слезы, и бросилась вперед, в его руки, уткнувшись лицом ему в грудь. И разрыдалась лишь сильнее, почувствовав, как эти руки сомкнулись вокруг нее, будто оберегая от всего остального мира.
Впрочем, почему будто?
Она хотела лишь попросить ― что бы ни было там, что бы ни ждало их за роковой чертой в десять миль, ― но поняла, что не посмеет. Он не согласится. Воины Азарота не бегут от сражения, сколь безнадежным оно бы ни было.
Что ж, она не воин. Но каков бы ни был приговор богов, она разделит с мужем его участь.
========== Глава восьмая ==========
На закате второго дня ― если считать с того часа, как они покинули брошенный форпост в горах, ― окружающий пейзаж сделался совсем уж не гостеприимным. Авелен и прошлую-то ночь вспоминала с содроганием ― голые скалы, завывающий между ними ветер и шорох редких, гнущихся к самой земле кустарников, будто кто-то крался среди них всю ночь напролет, ― а уж когда над этими скалами вновь начали собираться тяжелые черные тучи, ее и вовсе взяла такая тоска, что захотелось… Малодушно развернуться и броситься назад. Но не у него же на глазах.
Великий Лев! ― ярился в голове голос, собственно, разума. Или совести. Трудно сказать. ― И это принцесса Нарнии?! Дочь Верховного Короля?! Которая не сражается за свой народ, а думает лишь о том, как бы ей сбежать от неприятностей! И не бежит лишь потому, что ее останавливает… нет, отнюдь не забота о народе!
Вовсе нет! ― огрызалась в ответ Авелен. Она даже шла пешком вместе со всеми, поскольку Корин решил, что тропа слишком крутая и узкая, чтобы, как он выразился, «носиться по ней верхом, не глядя, что у лошадей под копытами». ― И куда мне бежать, даже если я попытаюсь? В Арченланд? В Калормен? Или еще дальше? Если… это то, о чем я думаю, то такие силы не остановит ни пустыня, ни море.
Куда бежать, когда закончатся все пройденные людьми тропы? И если уж умирать… то с обнаженным мечом, глядя врагу прямо в глаза, а не забившись в последний угол, как трусливая крыса. Дядя Эдмунд сказал бы именно так, если бы слышал ее метания.
Дяди Эдмунда здесь не было. Отца тоже. Как не было ни матери, ни Дана ― лорда Перидана, почти заменившего ей, маленькой девочке с неожиданно свалившейся на нее короной, отца, ― ни всех их советников, ни… Никого не было. Один только Корин, который, кажется, считал ее… в лучшем случае «не бойцом», как он сам охарактеризировал ее талант к обращению с холодным оружием. Странно, что не ввернул, как это дочь и племянница лучших нарнийских мечников ― всех троих, а мать при желании могла и родных арченландцев посрамить, ― оказалась настолько… бесталанна.
Может… просто не задумался об этом?
Надейся, ― мрачно поддакнул внутренний голос, и будто в ответ из низко нависших туч донесся слабый отголосок грома.
― Этого только не хватало, ― так же мрачно сказал Корин, поднимая глаза к небу и, кажется, пытаясь отыскать последние проблески солнечных лучей в сплошной черной пелене надвигающейся грозы. ― Ищем привал.
Не успели. В небе заворочалось с новой силой и мгновенно прорвалось, как и в прошлый раз, сплошной стеной ледяного дождя. Авелен устало поморщилась, поправила, надвинув еще ниже, капюшон плаща и хотела спросить, какая из ближайших пещер нравится арченландским господам больше всего, но следом за первым серьезным раскатом грома послышался странный гулкий рокот.
― Что это? Слы…
― В сторону! ― рявкнул Корин прежде, чем она успела даже закончить слово, и бесцеремонно дернул ее за шкирку, как нашкодившего котенка. Перед глазами заметались темные пятна скал, сапоги слепо проскользили по мокрой тропе, и над головой прогремели, ударяясь о каменный выступ, какие-то… Обломки?
― Камнепад, ― спокойно сказал Корин, когда она успела хоть немного отдышаться, прижимаясь спиной к скале, и пытаясь понять, как он вообще успел заметить этот выступ, да еще затащить под него такую нерасторопную принцессу. Впрочем… чего она ждала от человека, всю жизнь живущего в горах? ― Все целы?
Ответ прозвучал нестройно, но бодро. Остальные-то тоже чувствовали себя на горных тропах гораздо увереннее нее. Даже ее лошадь оттащили в сторону, подхватив выроненные поводья, и теперь та недовольно фыркала, вяло пытаясь выдернуть их из рук удерживающего ее на месте фавна.
― Камнепад? ― повторила верная кошка, раздувая ноздри. ― С чего бы?
― Бывает, ― пожал плечами кто-то из арченландцев. ― Горы же.
Авелен шагнула в сторону, протягивая руку к взволнованной лошади, успокаивающе заворковала ― «Ну что ты, милая, что…?» ― и кошка взвыла не своим голосом, бросаясь ей наперерез.
― Ваше Высочество, нет!
Потеряла несколько драгоценных мгновений, впустую растраченных на никому не нужный этикет. Авелен не успела даже закричать. Застыла, так и протягивая руку и чувствуя, как по лицу течет горячее. Брызнувшее из разорванной, лишенной головы шеи фавна, из вспоротого лошадиного горла…
Капающее с оскаленных клыков и пятнающее бурую вытянутую морду. Крик застыл в горле, словно вставшая поперек рыбная кость. У нее. Замерший над двумя изуродованными трупами зверь рыкнул, переступив с лапы на лапу ― заходили выступающие лопатки на мохнатой спине, раздалось утробное рычание, ― и между его желтых глаз с чавканьем и треском костей вошли три фута стали. Одним ударом до середины клинка.
Авелен не упала лишь потому, что наткнулась, оступившись на камнях, спиной на его… кажется, грудь.
― Эви! Слышишь меня?! Эви!
Звуки доносились словно сквозь плотное, накинутое на голову одеяло.
― Она цела?!
― Да! К оружию!
Меч. Тот клинок, которым она пыталась тренироваться и который по-прежнему висел у седла убитой лошади. Нужно достать…
― Меч, ― выдохнула Авелен, не узнавая собственный голос.
― Забудь! ― рявкнул над самым ухом… Корин? И ее дернуло назад, под каменный выступ, обступая со всех сторон широкими мужскими спинами. А следом донесся надрывный визг раненого животного.
Верная кошка обмякла и вытянулась на камнях, словно мокрая, содранная с костей и перекрученная шкура. Что…? Что они сделали?!
Помогите. Мама. Мама, прости меня, я…
С тем ледяным чудовищем было совсем не так. Было… намного проще. Оно, кажется, и не поняло, откуда они ударили. И оно рассыпалось на мелкие осколки, а не…
На камнях растекались мутные лужи смешанной с дождем крови. Авелен закричала даже прежде, чем увидела бросившуюся со скалы тень.
― Корин!
― Беги!
Будто не он только что отталкивал ее за спины других, будто… Когтистая лапа рассекла кожаную куртку на его плече, длинные пожелтевшие клыки клацнули в дюйме от носа и мокрых, капающих водой волос, и у Авелен вырвался дикий звериный визг. Вошедший в грудную клетку твари меч она разглядела, лишь когда резко сужающийся к острию клинок в потеках крови с хрустом вышел у оборотня из спины.
Аслан! Защити его! Пожалуйста!
Лев не ответил. Авелен с силой толкнуло в бок, мокрые скользкие камни ушли из-под ног, и она рухнула в пронизанную дождем темноту, в последнее мгновение сдержав испуганный крик. Внизу воды было еще больше. Авелен прокатилась по камням, обдирая неловко выставленные вперед руки, и свалилась в мутный, хлещущий откуда-то сверху поток. Попыталась было встать, но вода била в лицо и грудь, не давая вдохнуть, и сносила ее прочь. Пока так же резко не швырнула в сторону и содранные пальцы не ухватились за скалу.
Да! Давай. Ползи.
Изо всех сил душа кашель, царапая пальцами камни и содрогаясь всем телом, Авелен выбралась из ледяного потока и замерла на его краю, сжавшись в комок и пытаясь отдышаться.