— Так нечестно! — возмутилась Авелен и попыталась пихнуть его голыми руками, но попалась на обманный прием и сдавленно пискнула, когда ее ребра стиснуло в коронном медвежьем объятии. — Пусти-пусти-пусти! — запищала она еще громче, пытаясь стукнуть не то по плечу, не то по груди, и, отчаявшись, боднула противника лбом в подбородок. Корин дернул головой, спасая челюсть от удара, и коротко хохотнул, когда она фыркнула, как обиженная лисица.
— Коленом, Эви, коленом! Или так и будешь дергаться безо всякого толку.
— Куда коленом? — не поняла Авелен, но в следующее мгновение залилась пунцовым румянцем от лба до подбородка. — Дурак! Вот возьму и…!
— Или не возьмешь, — хмыкнул Корин и разжал руки. Принцесса проворно отпрыгнула в сторону и принялась поправлять спутавшиеся волосы и помявшийся сине-зеленый камзол. Выражение ее лица ясно говорило «Все мужчины — невоспитанные грубияны!». Выражение лица занявшегося завтраком лорда Даррина говорило примерно то же, но с поправкой «Невоспитанный здесь только один, и звать его Корин». Корин украдкой показал ему язык, на мгновение уподобившись пятнадцатилетнему мальчишке, и с лязгом вогнал меч обратно в ножны.
— Будьте так любезны, милорд, подайте карту.
— Как будет угодно Вашему Высочеству, — чопорно отозвался милорд и полез одной рукой в служившую ему подушкой седельную сумку. Корин сел рядом, вытянув ноги, и с шорохом развернул пергамент во всю длину.
— Час пути верхом, не больше, — заявила Авелен, подкравшись сзади — вернее, это она думала, что подкрадывалась, но при этом топала так, что ее услышал бы и зачитавшийся любимыми поэмами Кор — и заглядывая в карту Корину через плечо. На левую руку упали — закрыв ее, как шарфом, до самого локтя — мягкие медово-светлые волосы, заблестев на солнце золотыми и рыжеватыми искрами.
— Если мы никого на этом пути не встретим, — не согласился Корин. Авелен повернула голову, и вместе с ней шевельнулись длинные пряди на его плече. — Если в этом замке что-то есть, то будет и охрана. Волосы-то заплети, принцесса. Всё ж не на балу.
— До сих пор же не встретили, — не согласилась Авелен и принялась собирать пряди в небрежную косу на левую сторону. — Да там и замка толком-то нет, одни руины, как мне говорили. Отец приказал его разрушить еще в самом начале правления.
Тогда зачем, спрашивается, мы туда лезем? — задал себе вопрос Корин и сам же нашел на него ответ. — Затем, что проверить всё равно стоит.
Но отсутствие хоть каких-то признаков неприятеля наводило на мысль, что в этих руинах они действительно ничего не найдут. Тракта, как такового, в этой глуши не было — или же нарнийцы даже полвека спустя по-прежнему старались держаться как можно дальше от обители мертвой Колдуньи, — но никто не охранял ни подъезды к прячущемуся в узкой долине озеру, ни само озеро, лениво плещущееся о каменистые берега с крупной галькой. Да и на небольшом островке с едва заметными издалека руинами не виднелось ни одной живой души. Или чего-то, что могло бы считаться живым хотя бы условно.
— И как туда попасть? — спросил Даррин, скептично сощурив глаза и подняв руку ко лбу, чтобы защититься от отражаемого озерной водой и слепящего его солнца.
— Вплавь? — предложил Корин с фальшивым энтузиазмом в голосе, но Авелен уже спрыгнула с седла на шуршащую под ногами гальку и воскликнула с каким-то совершенно детским восхищением:
— Дорожка!
Дорожка и в самом деле была. Узкая, от силы пол-ярда шириной и не позволяющая пройти по ней вдвоем, она замерзала на их глазах, тянясь от берега брошенной поверх воды белой сверкающей лентой. Авелен выпустила из пальцев поводья и шагнула вперед, как завороженная, разглядывая возникающий из ниоткуда, явно колдовской лед. Сопровождавшая ее повсюду большая кошка тенью метнулась следом.
— А ну стой … глупая!
Принцесса остановилась, будто налетев на стену, и бросила недовольный взгляд через плечо, возмущенно фыркнув. Поняла, что первой его мыслью было отнюдь не «глупая».
— Будешь так делать, свяжу и оставлю на берегу дожидаться моего возвращения, — ничуть не устыдился своей резкости Корин. Совсем с ума сошла! Или совсем не понимает, куда собралась лезть. Что, пожалуй, будет равносильно безумию.
— Думаешь, это безопасно? — вслух согласился с его мыслями Даррин. Хотя наверняка был уверен, что у самого Корина таких мыслей нет. Впрочем, в этом Корин был виноват сам, поскольку крайне редко производил впечатление человека, озабоченного безопасностью очередной своей авантюры. И решил не разочаровывать спутников и в этот раз.
— Думаю, что нас приглашают. А значит, явно чего-то от нас хотят. Так что будьте начеку.
Арченландцы встретили его слова мало того, что полным отсутствием энтузиазма, так и еще и не постеснялись разразиться откровенно недовольным ворчанием. Нарнийцы дождались кивка от завороженной ледяной дорожкой принцессы, но тоже не обрадовались перспективе увидеть руины замка в непосредственной близи.
— Четверо остаются стеречь лошадей, — велел Корин. — Если есть еще желающие подождать нас на берегу, то… Авелен, Лев тебя забери!
Она, кажется, даже не услышала. Ступила на блестящий, замерзший неровной волной лед, и пошла безо всякой опаски, что этот лед может провалиться под ней в самый неожиданный момент. Но сопровождавшая ее кошка вдруг прижала уши к голове и зашипела, не решаясь шагнуть следом. Складывалось впечатление, что говорящим животным в замке Колдуньи — или том, что от него осталось — были не рады.
— Сиди здесь, — велел Корин, не слишком заботясь о том, есть ли у него вообще право приказывать нарнийцам. Куда больше его волновало, удастся ли догнать уходящую все дальше принцессу.
— Туда нельзя, — вновь зашипела кошка в подтверждение недавних мыслей о том, что стоило действительно связать эту неугомонную девицу, но пятнистую телохранительницу ожидаемо проигнорировали. Остальные нарнийцы тоже замялись, а вот у людей трудностей с первым шагом на лед не возникло совершенно.
— Не нравится мне всё это, — не менее ожидаемо пробурчал за спиной лорд Даррин. — Корин, стой, твой отец с меня голову снимет, если что случится! Ты слышишь, нет?!
— Авелен!
Вот кто действительно не слышал, так это Ее Высочество, будь неладен тот день, когда Корин вообще ее встретил. И в этом образе идущей не то по льду, не то прямо по воде женщины с длинной, переброшенной на грудь светлой косой — в образе будто растворяющегося среди отраженных от воды солнечных лучей тонкого силуэта — было что-то настолько жуткое, что к тому моменту, когда пальцы наконец сомкнулись на плече в сине-зеленом рукаве, Корин уже был готов вытрясти из нее душу, не сходя с места.
— Ты что, с ума сошла?!
Авелен обернулась через плечо, и в широко раскрытых незабудковых глазах словно отразились яркие серебряные искры.
— Ты слышишь? — спросила она странным звенящим голосом и указала рукой, не дожидаясь ответа. — Там!
«Там» оказалось остатками какой-то лестницы в полудюжине ярдов впереди, уходившей вниз, в полузасыпанные обломками камней подвальные помещения. Авелен и туда попыталась шагнуть первой, не боясь оступиться на крошащихся ступенях, но была остановлена ощутимым рывком за плечо. Принцесса возмущенно ойкнула и привычно зашипела, принявшись тереть руку чуть выше локтя.
— Ты что?
— Я первый, — отрезал Корин и отодвинул ее себе за спину, не слушая возмущений. — Характер будешь показывать в Кэр-Паравэле.
Где-то за спиной его еще звали по имени тремя голосами сразу, но с первым же шагом на лестницу все прежние звуки неожиданно стихли. Словно островок погрузило в полную тишину, не нарушаемую даже свистом ветра. Про́клятое место. Лучше бы Питер велел не разрушить замок, а разобрать по камню даже его основание. И стоило бы озаботиться факелом, но… От лестницы остался всего один крутой виток ступеней вокруг массивного опорного столба, выводивший в низкий коридор с обледеневшими, слабо светящимися голубым стенами. Очень холодный коридор, который никак не мог замерзнуть до такой степени в самый разгар нарнийского лета.