— Это не нормально, — сказал Корин больше для того, чтобы просто услышать звук собственного голоса, и изо рта вырвался белый пар. Судя по звуку шагов, Авелен остановилась прямо у него за спиной, и лежащей на рукояти меча левой руки робко коснулась подрагивающая ладонь. Лев ее знает, что она хотела этим сказать, но ответный жест получился как-то сам собой, и пальцы поначалу неуверенно, а затем до судорог крепко сплелись в замо́к.
— Ни шагу в сторону.
— Там, — повторила Авелен, не ответив. Как будто она смогла бы вновь уйти вперед без разрешения, когда ее так недвусмысленно держали за руку. Но это и правильно. Если она здесь потеряется, то все остальные могут потратить не один день на поиски в этих руинах.
Вопрос только, что станут делать эти остальные, если они потеряются здесь вдвоем.
Авелен, впрочем, теряться явно не собиралась и шла по коридору с такой уверенностью, словно ходила по нему уже сотню раз. Словно… ее вели к тому, что очень походило на выточенную из цельной глыбы льда крышку огромного саркофага, слабо мерцавшую в полумраке упиравшегося в тупик коридора.
Вот же… дьявольщина.
— Так она всё это время была здесь, — шепотом сказала — почти протянула, будто задумавшись — Авелен, подходя вплотную к могиле. Под толстым, но почти прозрачным слоем льда отчетливо виднелось нечеловечески красивое женское лицо в обрамлении разметавшихся вокруг головы блестящих черных волос. Корин посмотрел на нее один раз — от такой красоты смертный мужчина предпочтет держаться как можно дальше — и заметил другое.
— Могилу вскрывали.
— Что? — не поняла Авелен и проследила рассеянным взглядом движение его руки.
— Изо льда вырубили кусок, видишь? Слева от головы. Наверное, что-то достали, а затем вставили его обратно.
— Нечестивцы, — внезапно прошипела Авелен не своим голосом, и лицо у нее исказилось, приняв сходство с птичьим. И с тем, что застыло во льду неподвижной белой маской. Корин скосил на нее глаза всего на мгновение и заговорил нарочито медленно и спокойно.
— Думаю, нам пора уходить.
Бежать как можно дальше от этой мертвой женщины с красными губами, потому что — Лев их сохрани! — она недостаточно мертвая.
— Уходить? — повторила Авелен мелодичным, почти вибрирующим голосом — вновь чужим голосом — и повернулась на каблуках охотничьих сапожек, чуть склонив голову набок. — Разве ты не хочешь… посмотреть, что еще здесь есть?
— А зачем мне это? — осторожно уточнил Корин, гадая, какова вероятность, что она начнет драться с ним, если попытаться вывести ее наружу силой. Яркие тонковатые губы — вдруг показавшиеся такими же красными, как и губы похороненной рядом ведьмы — сложились в странную улыбку. Если бы речь шла не об Авелен, а о любой иной женщине… Он называл бы эту улыбку обольстительной.
— Какая несправедливость, верно? — почти прошептала Авелен, делая первый шаг вперед. Корину почему-то захотелось сделать точно такой же шаг назад. — Жить столько лет с мыслью, что все эти горы и долины однажды станут твоими. Думать, как благородно и справедливо ты будешь править своим народом. А затем уступить всё это мальчишке из рыбацкой хижины, которому повезло родиться на несколько минут раньше. Это жестоко, — принцесса негромко цокнула языком и закачала головой. На лице у нее застыла маска насквозь фальшивой горечи. Желание попятиться прочь от нее стало еще сильнее. Тем более, что теперь их разделяло от силы пол-ярда. — Что он знает, этот рыбак…?
— Прекрати.
Она не слушала. Поднимала руку нарочито медленно и продолжала всё тем же чужим голосом.
— Что он понимает? Одной крови недостаточно для того, чтобы стать великим королем. Он никогда не сможет до конца изжить свою рыбацкую натуру.
— Авелен, прекрати сейчас же. Это не смешно.
Это было совсем не смешно еще и потому, что он сам никогда так не думал. И Авелен, которую он знал — которую узнавал заново после того, как не видел ее столько лет — тоже никогда бы так не подумала.
Легшая на грудь рука даже сквозь одежду показалась холодной, словно лед. Такой же холодной, как и вырывавшееся из ее приоткрытых губ дыхание.
— Мы могли бы править вместе. Мы могли бы объединить Нарнию и Арченланд. Могли бы объединить весь Север под нашей властью. Ты не думал об этом? — она тянулась вперед и вверх, приподнимаясь на носочки, словно хотела поцеловать его, и в незабудковых глазах звездами вспыхивали серебряные искры. — Мы могли бы править целым миром. Нам всего-то и нужно, что…
Меч вырвался из ножен, словно живой, и ударил по ледяному саркофагу с такой силой, что загудела вся рука от кисти до плеча. В ледяном воздухе зазвенело разбивающимся на сотни осколков льдом, погребающим белое лицо под непрозрачным крошевом, и Авелен завизжала, зажимая руками уши и сгибаясь почти пополам. На церемониал не было времени. Корин схватил ее поперек талии и закинул на плечо, не обращая внимания на рвущийся у нее из груди вой раненого зверя. Принцесса упрямо дергалась и пыталась вырваться до самой лестницы, но в шаге от крошащихся ступеней вдруг затихла и с трудом выдавила сиплым голосом:
— Пусти… Пусти, мне больно…
Корин подумал и решил, что для того, чтобы вернуться обратно к могиле, ей придется как-то обойти его, а уж этого он точно не допустит, и осторожно опустил ее на пол. Авелен протяжно всхлипнула и осела на колени, пряча лицо в ладонях. Из левого уха у нее тонкой струйкой сочилась кровь.
Час от часу не легче. Платка под рукой, конечно же, не было и пришлось стирать кровь рукавом. А потом осторожно положить руку на низко склоненную голову и погладить по растрепавшимся на затылке мягким светлым волосам.
— Встать можешь?
Авелен всхлипнула еще раз, упрямо не отнимая рук от лица, и судорожно кивнула. Но сама подняться не смогла, пошатнулась и, почувствовав поддержавшие ее руки, бессильно уткнулась лицом ему в грудь.
— Я… Я… — жалобно повторяла принцесса, икая и цепляясь за него обеими руками, словно боялась, что оттолкнут и бросят здесь. А из-за спины вновь отчетливо ощутимо потянуло холодом.
— Я знаю, Эви. Она всё-таки ведьма, хоть и мертвая. Пойдем, нечего тебе здесь делать.
— Нет, — всхлипнула Авелен, не слушая. — Она говорила… Я слышала, как она говорила. Всего одну каплю… Одну каплю адамовой крови, и она исполнит любое… Любое мое… А я… я такая слабая. Ведь ты же не…
— Ну конечно! — запоздало сообразил Корин, и в спину с новой силой дыхнуло холодом. Авелен вздрогнула и робко подняла побагровевшее от слез и стыда лицо. — Когда начнет людское племя в Кэр-Паравэле править всеми… Как там дальше? Что-то про двоих сыновей Адама и двух дочерей Евы, нет?
Авелен непонимающее моргнула. С мокрых ресниц сорвалась еще одна слезинка.
— Ты что, совсем не слушала наставника, когда он рассказывал тебе об истории Нарнии и Арченланда? — спросил Корин нарочито ворчливым тоном, и тонковатые губы робко дрогнули в ответ. — Короли Арченланда происходят от старой нарнийской династии. Которая заключала браки с дриадами и речными богами. Я для этой ведьмы недостаточно человек. То ли дело ты, потому что твой отец… И мы выбрали не самое удачное место для этого разговора, — опомнился Корин на середине фразы и бесцеремонно схватил ее за руку, рывком потянув за собой вверх по лестнице. — Уходим, пока старая знакомая твоей родни еще чего-нибудь не придумала. С меня довольно и этого фокуса.
Авелен робко пискнула, утонув ладонью в его руке, споткнулась об одну из ступеней, но даже не подумала дернуться в обратную сторону, к доносящемуся из глубины замкового подвала странному шелесту. А Корин в очередной раз задумался о том, что нужно вернуть ее в Кэр-Паравэл под надзор матери. Даже если сама Авелен этого совсем не хочет.
При всем благородном желании Ее Высочества защищать свои земли от темной магии, сражения даже с мертвыми ведьмами определенно были не для нее.