Выбрать главу

Майор вновь посмотрел в окно и, хотя все это видели, с грустью заметил: «Дождь пошел. Год назад в такую вот мерзкую погоду нам пришлось просидеть в засаде около двенадцати часов. Кроме мокрых кустов, никакого укрытия. Удивительно, но никто из бойцов не простудился. Зря прождали, банда не появилась… Ну а теперь, — продолжил он, — о наших делах».

Кислицин говорил о том, что для борьбы с бандитизмом и диверсионными группами в западных областях Белоруссии и Украины, в Прибалтике в 1939 году сформированы стрелковые части войск НКВД оперативного назначения. В настоящее время имеется одиннадцать таких полков, которые подчинены Главному управлению пограничных войск. Вместе с войсками оперативного назначения задачи борьбы с бандформированиями решают четырнадцать маневренных групп численностью сто тридцать — двести шестьдесят человек в каждой. Созданы они из пограничников.

Школа является составной частью резервного полка. Ее главная задача — квалифицированная подготовка младших командиров для оперативных войск.

Далее начальник школы посетовал, что сейчас не известно количество бандгрупп в районе действий оперативных частей.

В то же время против нашей страны сейчас действует более сотни военных разведывательных и контрразведывательных органов (абвер) и службы безопасности (СД) фашистской Г ермании с их шестьюдесятью специальными школами шпионов и диверсантов. Есть данные, что по сравнению с прошлым годом Г ермания увеличила количество заброшенных в наш тыл агентов в три раза. С ее помощью формируются бандгруппы из белоэмигрантского подполья, польских националистов, организации украинских националистов (ОУН), националистических профашистских групп Прибалтики. В этом, 1940, году только на территории Киевского Особого военного округа нами ликвидировано более двадцати крупных оуновских банд.

— Такая вот обстановка складывается сейчас на территории западных приграничных округов, — закончил Кислицин.

Начальник школы помолчал, вновь посмотрел в окно, тяжело вздохнул и продолжил рассказ:

— Вам, молодым, предстоит ликвидировать оставшиеся диверсионные группы и бандитские формирования. Может быть, кто-то из вас и доживет до дней, когда с ними будет покончено. Но эти времена наступят не скоро. Надо помнить, что дураки, простаки, профаны в среде бандитов и диверсантов встречаются крайне редко. Правда, выпить они не прочь, чем помогают нам. Но рассчитывать на это не следует. Потерь у нас много, вот беда. Действуем иногда по-глупому.

Лицо майора вновь приобрело печальное выражение, и он закончил:

— Вы — будущие младшие командиры. На ваши плечи ляжет вся тяжесть боевой работы. Вам надо вобрать весь имеющийся опыт борьбы с диверсионными и бандитскими группами. Следует научиться выполнять оперативно-боевые задачи по-умному, без потерь своих товарищей. Необходимо научиться думать в боевой обстановке, быть умнее любого бандита и диверсанта. Для этого и создана наша школа. Все, что здесь вам будут говорить преподаватели, это не выдуманная теория, а обобщенная практика. Приложите все свои силы, чтобы закончить школу на «отлично». От приобретенных здесь знаний и навыков, от умелого их применения на практике зависит успех выполнения оперативно-боевых задач, жизнь ваших будущих подчиненных да и ваша собственная тоже. Яснее ясного. Вопросов ни у кого не возникло. Осталась лишь дума: может, бандитов и диверсантов к моменту выпуска из школы переловят?..

III

В армейской жизни Сергею нравилось многое. Он воспринял ее без особых трудностей. Не нравилась ему поначалу громкая команда «подъем», когда спросонья сразу и не сообразишь что к чему. Но это скоро прошло. Не одобрял он в мыслях необходимость вставать каждый раз, когда подходил командир отделения, заместитель командира взвода, старшина школы или другие начальники, но и к этому он быстро привык. Были и другие мелкие неприятности: замечания за недочищенные сапоги, недостаточно подтянутый ремень, не идеальный порядок в прикроватной тумбочке, рассыпанные по неосторожности зубной порошок или махорку. Сергей не курил, а получаемую еженедельную махорку складывал в тумбочку.

Значительно усугубляли тяготы армейской жизни постоннные думы, не проходящая тоска по дому, по Зине. Перед мысленным взором неизменно вставали отец, влажные глаза матери, брат, сестра, другие родственники, дом, «разлучный» столб — вся прошлая жизнь. А тут еще все время хотелось есть. Наваждение какое-то! Дома мать заставляла садиться за стол, а сейчас впору не выходить из-за него. В курсантской столовой готовили неплохо. Правда, на ужин частенько давали овощное рагу, но завтрак и обед нареканий ни у кого не вызывали. До армии этого рагу видеть не приходилось. Материн ужин чаще всего состоял из кружки молока да краюшки хлеба, а есть потом не хотелось. Сергей даже напрашивался в наряд рабочим по кухне, но, как только он возвращался в казарму, желание поесть возникало вновь. Сослуживцы не признавались в том друг другу, но на столах не оставалось ни крошки. Однажды на вечерней поверке старшина школы сказал: Я знаю, многие из вас непрерывно хотят есть. Так часто бывает с молодыми бойцами. Через два-три месяца это пройдет».