— Мог бы, — подтвердил я и спросил у нее: — Но ты ведь останешься в Башне, когда архимаг свернет время, так?
Она кивнула.
— Я здесь будут заперт на следующие десять лет жизни, так что друзья мне не помешают. А между друзьями, настоящими друзьями, не может быть секретов. Вот почему.
— И только? — прищурившись, спросила она.
— И только, — ответил я, ничуть не лукавя.
Как-то странно на меня посмотрев, Эментария развернулась и пошла дальше, обронив:
— Идем, а то опоздаем.
Пройдя через сад, мы вышли на небольшую площадку. Дорожки, скамейки, беседки — все было сложено из белого как мел камня. Раз в месяц ученики могли здесь повидаться с близкими и друзьями. Но вот, миновав и ее, мы подошли к Башне.
Вид Башни издалека казался внушительным, однако, подойдя к ней на сто шагов, понимаешь, что она просто огромна. Смотришь вверх, и приходится голову запрокидывать до конца, а чтобы обойти ее по кругу понадобится минимум час.
Но я знал, что это лишь малая часть всей Башни. Что подземных ярусов у нее гораздо больше, чем наружных.
Привычного людям входа Башня не имела. Сложенная из массивных гранитных блоков стена, стоило нам подойти к ней поближе, как кусок в два человеческих роста в высоту и столько же в ширину вдруг отошел и, бесшумно сместившись в сторону, явил проход в Башню.
Но открывался проход не по щучьему велению. За секунду до того, как стена сдвинулась с места, простенькое кольцо с голубым камнем в оправе на правой руке Эментарии засияло, а когда проход полностью открылся, угасло.
Обернувшись ко мне, она сказала:
— Я говорю, ты молчишь. Все ясно?
— Вполне, — отвечаю я.
— Тогда идем.
В ярком белом свете, льющимся с потолка, мы неторопливой походкой шли по пустому как стрела коридору минут пять, прежде чем Эментария неожиданно не остановилась на, казалось бы, пустом месте.
— В чем дело? Почему встали? — тут же стал я ее донимать.
— Молчи, — шикнула она на меня.
Не прошло и минуты, как за спиной вдруг раздался мужской хрипловатый голос:
— Мила, кто это с тобой?
«Мила?».
Обернувшись, я увидел молодого человека, немногим старше двадцати, с черными как уголь вьющимися волосами и слащавым лицом, одетого в мантию ученика.
Пробежавшись по его характеристикам, я сразу понял, как он сумел незаметно к нам подобраться. Магия Света среднего уровня, или как некоторые ее еще называют магия иллюзий, и не на такое способна в столь хорошо освещенном месте.
— Потеряшка, — посмеиваясь, ответила она ему. — Ты же знаешь, от детишек вечно одни проблемы.
Ученики все-таки не монахи и дружеские отношения часто перерастают в любовные. Отсюда не редкость появление в стенах Башни младенцев и, чтобы не разлучать детей с родителями, здесь для них выделили целый ярус.
— Да уж, кому как не мне, — тяжело вздохнул он.
— Слушай, может отведешь его к остальным, а я обратно вернусь, пока наставник Бараки не заметил моего отсутствия?
— Прости, не могу. Я сегодня один на страже и не могу отлучиться.
— Понимаю, — протянула Эментария и спросила: — Ну что, мы пойдем?
— Не возражаешь, если составлю тебе компанию? — неожиданно предложил он.
— Нисколько, — чарующе улыбнулась она. — Как, кстати, поживает Вилетта?
— ….
Всю дорогу они болтали без умолку, и на меня даже внимания не обращали. Но, как она и просила, я молчал.
Уши уже начали вянуть от их воркования, когда впереди показалась высокая арка с остроконечным сводом, за которой собралась толпа разношерстно одетых людей всех возрастов, начиная от совсем юных подростков, заканчивая мужчинами и женщинами ближе к тридцати, чем к двадцати.
— Тебе туда, — повернувшись, безразлично сказала мне Эментария.
— Спасибо, что проводила, — поблагодарил я ее и, проходя мимо, добавил: — Надеюсь, еще увидимся.
Ничего не ответив, лишь улыбнувшись глазами она в сопровождении слащавого хлыща повернула обратно. Я же, не мешкая, прошел через арку и смешался с толпой.
Народ галдел, счастливые улыбки не сходили с лиц. Оно и понятно, заветная мечта осуществилась, и те из них, над кем еще вчера глумились, мешали с грязью при любом удобном случае, кто говорил, что они пустое место, сегодня им завидовали.
— Ну где она? — в нетерпении топталась на месте, не зная куда себя деть, стоящая рядом со мной белобрысая девочка лет тринадцати в простом домотканом платье с нелепой прической на голове.
Говоря «она», девочка имела в виду ее сиятельство архимага, который по традиции произносит речь перед новым поколением магов.