«Неважно какая? Интересно» — Что ж, рад слышать. Но как мне тебя найти? — резонно заметил я.
— Помните дом удовольствия «Сказочная фантазия», мимо которого мы проходили?
«Не только помню, но и собираюсь когда-нибудь посетить», — улыбнулся я и ответил: — Да.
— Так вот, я живу рядом в пристройке.
Я вспомнил ту пристройку, но и подумать не мог, что в ней можно жить. Не дом, а натуральный сарай. Причем требующий капитального ремонта. Доски на стенах прибиты тяп-ляп, на месте двери висит кусок плотной серой материи, а крыша дрожит под порывами ветра и наверняка протекает во время дождя.
Ладно, белых дней в Саренхольте бояться не стоит — маги весь город накрывают защитным куполом. Но ведь осенью и весной ночью все еще холодно. Так заболеешь и если не переборешь заразу, без целителя не обойтись. А услуги их стоят немалых денег, которых у нее, судя по одежке, отродясь не водилось.
— Одна? — полюбопытствовал я.
— Нет, вместе с остальными детьми.
— С детьми? Чьими детьми?
— Хозяин, когда девочка разродится, отправляет новорожденного к нам. Старшие заботятся о младших, кормят их и воспитывают, а когда сами достаточно подрастают, если конечно раньше не умирают, и нет на теле серьезных увечий, переходят в главный дом, а младшие становятся старшими. Так вот и живем в ожидании, когда подойдет наша очередь.
Я не знал, что и ответить. В такой ситуации уместно было бы выразить сострадание или типа того. Но ничего подобного я не почувствовал и даже мысли не допускал, что это ненормально.
Жизнь есть жизнь. Посоветовал бы ей перебраться в приют, да только знаю, что там еще хуже.
— Знаешь, я тут подумал, — я и вправду подумал, а не придумывал на ходу, — и у меня есть для тебя работа.
— Правда? — заметно повеселела Лемения и спросила: — Какая?
— У меня много дел, а вот свободного времени, совсем даже наоборот. Вот ими-то ты и займешься. А платить я тебе буду… как насчет пяти серебряных в день, устроит?
— Конечно-конечно, — как безумная закивала она головой.
— Вот и отлично. Тогда поздравляю, ты нанята. — «Придется, правда, повременить со встречей. Но лучше уж подготовиться, чем попасть впросак», — рассудил я, бросив настороженный взгляд на «Бескрайний Закат». — А теперь вот первое твое поручение. Скажи, есть ли поблизости место, где меня никто не увидит?
— Да, господин, — ответила Лемения в присущей манере.
— Отведи меня туда, а сама подожди… снаружи. Там ведь есть стены?
— Конечно, как-никак это заброшенный дом.
— Вот и отлично. Тогда пойдем.
Не прошло и пяти минут, как я вошел в указанный дом. Деревянная постройка, лишь отдаленно напоминавшая дом, держалась на честном слове. Наклон как у Пизанской Башни, того и гляди обвалится, и целых три раза у меня проваливалась нога в насквозь прогнивший пол. А еще знакомый запах нечистот и засохшие кучки человеческих удобрений в углах.
Убедившись, что в доме никого нет, я достал из мешка деревянный куб. Разрушать свое же творения не было смысла. Для мага собственное заклинание типа проклятие и созидание можно развеять, а в моем случае, еще и любое не атакующее или защитное умение.
Так я и поступил, и дерево прямо на глазах начало гнить. Пара секунд ожидания, сдунул труху, и в руках у меня появляется Вальдасаран.
Открываю ларец, представляя, что хочу из него достать. Похожие на мыльные пузыри две полупрозрачные сферы медленно поднимаются из темного бездонного нутра и зависают передо мной в воздухе.
Закрываю крышку, артефакт убираю обратно в мешок, вытряхнув заодно и весь Сарановский хлам. Левой рукой хватаю снизу сферу с золотыми монетами. Касание, и она лопается, а монеты падают в ладонь.
Правой рукой таким же образом извлекаю из пузыря деревянную резную шкатулку, внутри которой лежит незатейливая бронзовая печатка с изображением скрещенных кругов, похожих на символ бесконечности. Золото пересыпаю в кошель, печатку надеваю на безымянный палец правой руки и выхожу на улицу.
Снаружи меня встречает Лемения. Вроде всего ничего пробыл в доме, а как-то вдруг потемнело. На ходу достаю из кошеля золотую монету и, играясь, перекидываю костяшками с пальца на палец и обратно.
Жадно пожирая глазами монету, Лемения с затаенным дыханием стоит, не шевелится. Я улыбаюсь и, щелкнув пальцем, перебрасываю ей золотой. Неспроста у нее, оказывается, такая высокая характеристика Ловкости.
— Ловко поймала, — хвалю я ее. — А теперь дуй в торговый квартал и прикупи мне одежды. Только что-нибудь поприличнее, чтобы меня за оборванца не принимали. А как выполнишь поручение, возвращайся к себе и жди меня. Все понятно?