Анна, конечно, ожидала, что хозяина таверны предупредят о ее визите, но на такой заботливый прием уж точно не рассчитывала.
- Спасибо большое, чем я могу вас отблагодарить? - она выглядела немного удивленной, что все вдруг складывалось более-менее легко.
- Да нет, меня уже отблагодарили за вас, так что все нормально, - хозяин улыбнулся ей, словно стесняясь своей беззубой улыбки. - Вас проводят в комнату, а утром на корабль, спокойной ночи.
Когда Анна выходила, то услышала, что тот словно выдохнул - как будто его очень сильно напрягал разговор или он сильно нервничал. Это показалось ей немного странным, но она была слишком уставшей, чтобы думать о чем-то, поэтому позволила проводить себя в комнату и плюхнулась на кровать, не раздевшись. Через мгновение уже спала без задних ног и ей снились какие-то красивые красочные сны, порой перемежаемые ощущением того, что за ней кто-то следит - черная тень порой мелькала где-то на грани сознания, оставаясь не узнанной.
Утром ее ждал обильный завтрак, после которого один из официантов трактира проводил ее в порт. Анна взошла на борт указанного ей торгового корабля, и помощник капитана отвел ее в малюсенький кубрик, попросив до конца плавания не выходить, чтобы не смущать матросов. Не желая ненужных приключений, Анна не стала спорить и послушно устроилась в висящем посредине комнаты гамаке. Помещение напоминало чулан, в котором уборщицы в государственных учреждениях хранят ведра и швабры. Какие-то приспособления для уборки, действительно, стояли в углу, но Анну они не особенно заинтересовали.
Боцман вышел, напоследок сказав ей, что, если ей что-то будет нужно, то пусть она позвонит в колокольчик, стоящий на тумбочке. Анна задумчиво кивнула.
Через некоторое время она почувствовала, что корабль отошел от пристани и, набирая ход, поплыл в море. Анна еще полежала некоторое время, наслаждаясь приятным покачиванием, от которого почему-то совсем не тошнило, а затем ее сморил сон.
Проснулась она так же внезапно, как уснула - корабль, видимо, уже причалил, и качка ощущалась несильно.
Ее кубрик был заперт снаружи, дверь открыть не получилось, как она не дергала ручку. Вспомнив про колокольчик, Анна схватила его с прикроватной тумбочки и громко позвонила несколько раз.
Через пару минут снаружи послышались шаги, дверь открылась и внутрь шагнул боцман:
- Вы проснулись? Я рад, это очень вовремя - мы как раз прибыли на остров. Вы проспали все наше путешествие. Как себя чувствуете?
Анна немного удивилась, ибо ей сказали, что путешествие до острова может занять от двух суток до недели, в зависимости от ветра и погодных условий
- Сколько же я спала? - внезапно охрипшим голосом спросила она.
- Вы спали четыре дня, я пытался вас разбудить, но у меня ничего не получалось, поэтому я просто иногда заходил к вам и проверял ваше дыхание, - боцман внимательно смотрел на Анну.
Та, тем временем, уже мысленно обследовала свой организм и поняла, что чувствует себя замечательно отдохнувшей и абсолютно здоровой.
- Все хорошо. Я не знаю, почему так получилось, но я не чувствую, что со мной что-то не так, - Анна улыбнулась, - простите, что заставила вас беспокоиться.
Боцман посмотрел на нее с явным одобрением, слегка улыбнулся в ответ и взял ее сумку с вещами, а затем проводил на берег. Напоследок он пожелал ей удачи и попутного ветра и вернулся на корабль.
Оказывается, купцы уже успели сгрузить товары и наполнить трюмы снова, так что корабль через короткое время отчалил и поплыл обратно на большую землю. Впереди теперь оставалась полная неизвестность, и надеяться оставалось только на хороший экспромт и выдумку. Впрочем, Анну это не пугало, а, наоборот, создавало у нее ощущение, что впереди — новые приключения.
Анна вспомнила наставления Гроха, что нельзя раскрывать себя раньше времени - и ни в коем случае не следует говорить никому о том, что она сотрудничает с магами Сейта. Поэтому стоило побродить по торговому городку, чтобы разузнать, что здесь вообще за люди и как они могли бы ей помочь добраться до Золотого города.
Путем ненавязчивых расспросов, с которыми она обращалась к торговцам на улицах, да и к встречным прохожим, охотно отвечавшим ей, Анна выяснила, что купцы Золотого города регулярно посещают этот остров, покупая у жителей выделанные шкуры редкого животного, водящегося только на этом острове и соседнем. Это животное отличалось тем, что обладало волшебной шерстью - она являлась компонентом многих зелий, связанных с предсказанием будущего и управлением человеческими чувствами.
Животное было трудно поймать, поэтому шерсть его ценилась на вес золота, даже больше. Жители острова преуспели в этом деле, поэтому все они жили довольно неплохо, и дома здесь были в основном крепкие и добротные. Сразу видно было, что хозяева живут в достатке.
После этой своеобразной экскурсии по городу оказавшись в зеленом предместье, Анна решила приступить ко второй части своего плана, то есть, к выяснению того, как ей попасть на какое-нибудь торговое судно Золотых и отплыть в Золотое королевство.
Она уютно расположилась на травке под тенистыми деревьями у озера. Аппетитно уплетая ароматный хлеб, которым ее угостил разговорчивый и любезный торговец булочной и прихлебывая воду, набранную во флягу в колодце, Анна принялась размышлять. Итоги ее раздумий были следующие.
— Денег не было. Мешочек с деньгами, который у нее когда-то был, давно потерялся.
— Продать что-нибудь, чтобы заплатить за билет, ей тоже было нечего. Как известно, чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить что-нибудь ненужное, а денег нет (см. пункт 1).
— Устроиться на корабль в качестве матроса (кока, уборщицы, корабельного привидения и пр.) Аня не могла, потому что перечисленными профессиями и соответствующими навыками не владела.
— Попросить, чтобы ее пустили на корабль просто так, “за красивые глазки”, было рискованно; подобная благотворительность со стороны капитана могла быть чревата последующей неприятной расплатой.
Оставалось только тайно пробраться на корабль. Главным при этом было выбрать правильные средства камуфляжа.
Тут Анна вспомнила о том, как собираясь замуж за Михаила, она буквально страдала от разговоров соседских бабушек, собиравшихся каждый день на скамейке перед подъездом. Они окидывали всех входящих и выходящих цепкими взглядами и провожали горящими от любопытства глазами в зловещей тишине, а позволив человеку едва скрыться из глаз, громко принимались его обсуждать на все лады. Анна боялась подходить к собственному подъезду; она покрывалась красными пятнами под пристальными взглядами хозяек двора, изо всех сил стараясь не думать о том, как они обсуждают ее наконец-то зародившуюся и еще такую нежную личную жизнь.
Будущий муж, которому Анна, смеясь сквозь слезы, рассказала о психологическом терроре со стороны соседок по дому, предложил радикальное решение. Нужно тихо, без шума и пыли, убрать бабушек с их поста у подъезда.
И вот однажды теплой майской ночью, в опустевший после дневных забот московский дворик вышли две закутанные в длинные плащи фигуры. На головах у них были повязаны косынки, но на старушек они не очень походили, по крайней мере, одна из них, огромного роста и с периодически выползающими из под плаща штанинами. В свете выглядывающей из-за туч луны случайный наблюдатель удивился бы, увидев, как эти фигуры синхронно, как по команде, выдернули из земли скамейку, стоявшую у подъезда, и понесли ее в сторону оврага.
На следующее утро отправившиеся с авоськами и бидонами ранние пташки-старушки, возбужденно загалдели: любимая скамейка исчезла, оставив после себя лишь комья развороченной земли. Но “нашу песню не задушишь, не убьешь”: вечером перед подъездом сидел всё тот же контингент, удобно устроившись на раскладных стульчиках для рыбалки и деревянных ящиках из овощного магазина. Обсуждение жизни соседей продолжалось с удвоенной силой.