Когда мы достигли поворота на полигон и повернули на него, я дал команду бежать. У вельмож должно сложиться впечатление, что мы бежали все эти полверсты, но при этом не сбили дыхания. Я остановил солдат, а сам пошел с докладом к императрице:
— Ваше императорское величество, отделение к преодолению полосы препятствий и проведению стрельб готово. Разрешите начинать?
Императрица с сомнением оглянулась:
— А будут ли отсюда видны ваши экзерциции?
— Если вам, ваше императорское величество, будет угодно подняться вот на этот бугор, оттуда всё будет прекрасно видно. С вашего позволения, это наблюдательный пункт полигона.
Екатерина кивнула и направила своего коня, вернее кобылку, теперь я это рассмотрел, на бугор. Оттуда она кивнула и я скомандовал:
— Отделение! К преодолению полосы препятствий по трое приступить!
Первая тройка рванула вперёд. Перемахнула кирпичные стенки, по брёвнам преодолела ров, перемахнула двухметровый забор…
Следом двинулась вторая тройка, третья, а с четвёртой двинулся и я. Когда добрался до конца, увидел, что всё сделано правильно: бойцы встали в строй и теперь заряжали оружие. Первые зарядили и теперь охраняли остальных, теперь под их прикрытием заряжаемся и мы.
— Отделение! По противнику справа огонь!
Бахнули дружно, никто не отстал. Остановка, зарядка, движемся вперёд. Опять скомандовал:
— Отделение! По противнику слева огонь!
Опять хорошо отстрелялись даже отсюда было видно, что все мишени поражены.
— Правое плечо вперёд!
Левофланговый остался на месте, правофланговый зашагал полным шагом, а те, что посредине – как придётся, главное держать равнение.
— Заряжай!
И я командую каждое движение зарядки ружья – целых двенадцать операций.
— Огонь!
По окончанию упражнения провел бойцов к наблюдательному пункту с докладом:
— Ваше императорское величество! Преодоление препятствий и стрелковое упражнение завершено. Разрешите получить замечания!
— Никогда не видывала таких манёвров! Красиво, слаженно, умело! Любопытно, а сколь точно стреляли сии воины?
Три офицера тут же сорвались с места и погоняя своих коней помчались к мишеням, а мы стоим, ждём. Возвратились проверяющие. Старший из них, судя по горжету, гвардейский подполковник, доложил:
— Ваше императорское величество, из десяти позиций по чёртовой дюжине мишеней не поражёнными оказались только двадцать мишеней.
— А с какого расстояния палили? — удержал коня Потёмкин.
— Строго по уставу, сто-сто двадцать шагов.
— Результат феноменальный, ваше императорское величество, — повернулся к Екатерине её фаворит. — Даже на хорошо подготовленных показных манёврах лучший результат вряд ли достижим. А уж преодоление полосы препятствий чудо как хорошо.
— Кто вас муштровал? — спросила Екатерина.
— С вашего позволения, ваше императорское величество, отделение по собственной методе обучал я. Дозволение на обучение дал ротный командир его благородие штабс-капитан Ливин.
— А ты откуда знаешь столь премудрые вещи?
— Меня обучал мой покойный отец, отставной ротмистр Булгаков Сергей Юрьевич.
— Так ты из дворян?
— Внебрачный сын. Батюшка хотел передать мне дворянское звание и поместье, но не удалось.
— Ах вот как! И давно ли ты служишь?
— С мая прошлого года. Сразу по принятию присяги, за заслуги произведён в младшие унтер-офицеры.
— Ну что же, капрал Булгаков, поздравляю тебя подпоручиком. За указом приедешь в Царское Село.
Как положено в эту эпоху, я опустился на колени и рассыпался в благодарностях. Передо мной упал кошелёк.
— Жалую тебя, поручик Булгаков тридцатью червонцами за отличную службу, за удачные манёвры.
Императрица повернулась к солдатскому строю:
— Выражаю вам своё монаршее удовольствие, братцы-солдатики!
— Рады стараться, ваше императорское величество!!! — рявкнули мои бойцы, да так, будто неделю репетировали.
— А что за песню вы пели, когда я вас повстречала?
— Строевая песня, я сочинил.
— Очень мне она понравилась. Споёте ещё?
— Так точно! — и повернувшись к строю:
— На месте шаго-о-ом ма-арш! Песню «Соколы» запе-вай!
Гриша затянул:
Императрица заулыбалась, Потёмкин тоже. Придворные за их спинами одаривали нас взглядами различной степени высокомерия. Нормально смотрел и искренне улыбался только наследник престола. Чёрт возьми, а может он не настолько плох, как о нём писали в учебниках?