— А по какому поводу, что случилось?
— О том не ведаю. Примчался гонец из Царского Села, докладывал приватно.
— Ладно. Чувствую, что всё не просто так, мчись в полк, передай командиру, чтобы был готов поднять полк по тревоге. Пусть пришлёт к цесаревичу офицера для связи. Можешь взять моего коня, он должен быть запряжен, Гриша, как я видел вернулся на нём. Беги!
Тимоша усвистал, а я отправился в кабинет Павла Петровича.
В кабинете кроме Павла и Натальи Алексеевны находилось десять человек, все они сторонники Павла, все представители высшей аристократии, все слегка оппозиционны Екатерине. Единственные, кто мне активно не нравились – граф Строганов и граф Разумовский. Строганов блестящий музыкант, но одновременно очень скользкий человек. Ещё мне чертовски не нравился Андрей Разумовский – этот молодой человек вырос полным подонком. Впрочем, моё мнение мало кому было интересно, да я его никому и не сообщал. Судя по выражению лиц, все присутствующие, кроме Натальи и князя Куракина, не были осведомлены о причинах срочного вызова.
— Капитан Булгаков, рад вас видеть, — официальным тоном произнес Павел. — Рад, что вы не задержались. Господа! — обратился он уже ко всем. — Несколько минут назад гонец принёс мне известие чрезвычайной важности: моя матушка, императрица Екатерина Алексеевна, на охоте упала с коня, и с многочисленными повреждениями доставлена в Царское Село. Посыльный доложил, что императрица ещё жива, но находится в бессознательном состоянии, и ранения ея так тяжелы и многочисленны, что в любой момент она может испустить дух. Мне надлежит незамедлительно ехать в Царское Село для принятия дел и должности. Есть ли у вас предложения и дополнения?
Я сделал шаг вперёд:
— Ваше императорское величество! Вы никогда столь срочно меня не вызывали, и посему я, заподозрив неладное, отправил посыльного к командиру Павловского полка. Гонец повёз уведомление, чтобы он был готов поднять полк в ружьё. Попросил командира прислать к вам офицера связи. Прошу наказания, если сие сделано неверно.
Лицо Павла посветлело:
— Благодарю за службу и предусмотрительность, гвардии полковник Булгаков. Когда вы направили посыльного?
— Три минуты назад. Он конный, так что полагаю, уже в штабе. Я велел скакать со всей возможной скоростью.
Павел подошел к столу набросал на листе бумаги несколько слов и протянул её мне:
— Пошлите посыльного с сим приказом, чтобы полк в полном составе, конный и оружный выдвигался в Царское Село.
Я выскочил из кабинета и схватил за плечо первого попавшегося офицера, им оказался прапорщик Вредль.
— Иван Карлович, немедленно скачите в полк, передайте сей приказ командиру полка. На словах скажите, что императрица Екатерина приказала долго жить, император Павел Первый идёт получать отчий трон. Вперёд, гвардии прапорщик!
— Слушаюсь, гвардии капитан! — расплылся в улыбке Вредль. Ещё бы. Прапорщик гвардии совсем не чета армейскому!
— Гвардии полковник, — поправил я прапорщика. — Сделайте всё должным образом, и я лично посодействую вашей карьере. Но будьте начеку, не доверяйте никому из посторонних.
Вредль посерьёзнел, откозырял и бросился вниз. Через несколько секунд он в сопровождении двух кавалеристов помчался в сторону штаба полка, а я вернулся в кабинет. Павел бросил на меня взгляд, я ответил ему успокоительным кивком, мол, всё в порядке. Павел продолжил речь, которую держал до этого:
— Князь Куракин, вы не отвлекаясь ни на что, изымаете все бумаги матушки императрицы, даю вам в помощь полувзвод курсантов полковой школы младших командиров. Это воспитанники полковника Булгакова, можете полностью полагаться на их выучку и верность. Вопросы?
Я поднял руку
— Если позволите, я имею таковой.
— Задавайте.
— Отрядили ли вы такой же отряд в Зимний дворец? Там тоже нужно изъять бумаги и опечатать архивы.
— Действительно, чуть не упустил, благодарю, Юрий Сергеевич. Граф Разумовский, поручаю вам сие дело, в помощь отряжаю полковника Булгакова. Полковник Булгаков! Вашей задачей станет также приведение к присяге гвардейских полков. Примите подобающий вид, бумаги вам подготовят.
Приблизившись вплотную, Павел шепнул мне:
— Юра, следи за ним внимательно.
— Слушаюсь, ваше императорское величество! — громко ответил я.
Спустя короткое время мы с Разумовским выехали в сторону Петербурга. Ехали одвуконь, а с нами взвод гренадеров Павловского полка.
Я был одет в повседневный мундир с полковничьими погонами, в чехле на заводной лошади – парадный мундир для поездки по гвардейским полкам. Основная часть личного состава гвардейцев сейчас в летних лагерях, но немало их несло охрану государственных учреждений Питера.