Работа над «Садко» продвигалась довольно бодро. Для начала вспомнил и записал сюжет. Потом сюжет разбил на сцены, сцены на эпизоды, написал монологи и диалоги, и приступил к записи уже музыкального материала. Утомительное, надо сказать, занятие. У меня за плечами всего лишь музыкальная школа, многие тонкости композиторского ремесла мне просто неизвестны, и мою участь облегчает лишь то, что я не самостоятельно сочиняю монументальное произведение, а всего лишь воспроизвожу. Но сложностей хватает, так что сижу у рояля заваленного нотными листами и листами с набросками костюмов персонажей.
В этот момент раздался стук в дверь. Ага! Это должно быть слуги принесли мне обед: сам-то я его пропустил. Кричу:
— Не заперто! Заносите, ставьте тарелки на стол и побыстрее дуйте отсюда. И спасибо за заботу.
— Какие тарелки? — раздался недоумённый голос от двери.
Оборачиваюсь. М-да… Неловко получилось: у двери стоит императрица, а рядом какая-то девушка в нежно-голубом платье. Встаю, и тут же согнулся от боли в пояснице. Схватился за больное место и чертыхнулся.
— Юрий Сергеевич, какие тарелки? И что с вами случилось? — ласково поинтересовалась Наталья.
— Тысяча извинений, Наталья Алексеевна! Слишком долго сидел в неудобной позе, вот спина и затекла.
— А тарелки?
— Что тарелки, да бог с ними, с тарелками! Мне собирались обед принести. Я-то увлёкся, пропустил.
— Знакомься, Юрий Сергеевич, это моя сестра, Луиза Августа Гессен-Дармштадтская. Она пожелала лично познакомиться с автором «Баркаролы». Ты не откажешь в такой малости?
Поцеловал ручки сначала Наталье Алексеевне, затем Луизе:
— Не откажу. Я очень рад познакомиться с вами, только извините великодушно за мой вид и вообще за обстановку беспорядка.
— Я понимаю, вы творческий человек, вам это свойственно, — по-немецки ответила Луиза, глядя на меня с каким-то непонятным восторгом.
Непонятливо похлопал глазами в ответ: что такое происходит? Сбросив наваждение, начал суетиться:
— Наталья Алексеевна, Луиза Августа, уж коли вы пришли, могу вам сыграть арию, что я только что написал?
— Да-да! — захлопала в ладошки Луиза. — Мы очень хотим!
— Тогда присаживайтесь.
Убрав со стульев на рояль вороха бумаг, помог сесть дамам, и обратил внимание, что Луиза отчаянно краснеет при каждом не то что прикосновении, а даже при обращении к ней. Непонятно. А потом вдруг до меня доходит: я-то привык считать себя старым пердуном, а Луиза наоборот – видит перед собой молодого, высокого, весьма симпатичного полковника в отлично сидящем мундире, украшенным орденом в виде голубого мальтийского креста с прусскими орлами. И занимается полковник самым, что ни на есть творческим делом: пишет музыку, которая уже обрела немалую популярность, как в России, так и в Европе.
Три часа спустя:
— Луиза, милая сестрица, я вижу, что после знакомства с Юрием ты сама не своя. Открой мне своё сердечко: ты увлеклась этим человеком?
— Ах, Вильгельмина![41] Я и сама не знаю, что со мной происходит! Когда я дома слушала чудесные мелодии Юрия, он представлялся мне обычным композитором, вроде тех, что вьются при дворе нашей матушки и во дворцах других владетелей. Да, музыка чудесная, но автор нисколько не симпатичен. Приехав в Россию я узнала, что Юрий дворянин, офицер и отважный человек, убивший на дуэли своего обидчика. А сегодня я увидела перед собой прекрасного мужчину с бесконечно нежным взором.
— Юрий действительно необыкновенный человек. Кроме музыки он занимается тысячью вещей и во всех своих занятиях он достиг высокого совершенства. А ещё он необыкновенно удачлив, и щедро делится своей удачей с нами.
— Неужели? Ах, как бы мне хотелось познакомиться поближе с этим человеком!
— Нет ничего невозможного, моя милая сестрица! Но как же твой наречённый жених?
— Ты же знаешь, Вильгельмина, что я сговорена с этим мальчиком в силу политических соображений, и выполню свой долг, но…
— Я понимаю тебя, Луиза, и обещаю хорошо подумать над сим вопросом. Скажи, ты твёрдо хочешь выйти замуж за Юрия?
— Всем сердцем желаю этого!
Наталья Алексеевна прошлась по кабинету, выглянула в окно, полюбовалась на Неву, подошла к раскрытому книжному шкафу, провела пальчиком по корешкам. Постояла, подумала, закусив нижнюю губу. Привычка неправильная, и матушка ругала Вильгельмину за неё, но теперь Наталья сама взрослая, впрочем, с дурными привычками тоже боролал.
41
Ната́лья Алексе́евна, урождённая принцесса Вильгельмина Луиза Гессен-Дармштадтская, как и Луиза Августа – великие княгини, дочери ландграфа Гессен-Дармштадтского Людвига IX и Каролины Цвейбрюкен-Биркенфельдской.