– Разрешите, товарищ полковник? – почтительно спросил он, и Гуров наконец сообразил, что перед ним лейтенант Чистяков, который сегодняшней ночью был у квартиры Скока и остался там в качестве охраны.
Гуров махнул рукой, предлагая лейтенанту заходить. Тот не слишком уверенно подошел к столу и остановился, переминаясь с ноги на ногу.
– Что теперь стоишь, как неродной? – грубовато поинтересовался Гуров. – Садись, лейтенант, – в ногах правды нет. И выкладывай, зачем пришел, не жеманься! Догадываюсь, что ты не доброго утра пришел мне пожелать.
– Нет, – сказал лейтенант Чистяков, присаживаясь на край стула, и тут же смутился, сообразив, что его «нет» звучит несколько двусмысленно. – То есть, конечно, и доброго утра тоже…
– Тронут, – иронически произнес Гуров. – Доброе слово и кошке приятно… Теперь переходи к неприятному. Голову даю на отсечение, что у тебя плохие новости. Да не тяни!
Лейтенант пожал плечами и, посмотрев на Гурова с некоторым сомнением, сказал:
– Может, я чего не так делаю… Короче, товарищ полковник, я так понял, это дело об убийстве теперь ваше. Поэтому я и пришел. Вы вроде вчера беспокоились насчет обыска, а следователь не хотел пока квартиру трогать…
– Слушай, ты меня достал! – с досадой произнес Гуров. – Ясно излагать мысли можешь? Что ты все ходишь вокруг да около? Не разбегайся, прыгай!
– Слушаюсь, товарищ полковник! – серьезно ответил парень и окрепшим голосом доложил: – Меня же оставили за квартирой наблюдать. Я там безотлучно находился еще часа полтора, как вы уехали. Точнее, час и шестнадцать минут. За это время ничего подозрительного не произошло. А потом опять приехал следователь, а с ним еще один мужчина, мне не знакомый. Они распечатали квартиру и вошли туда. Вернее, заходил один этот мужчина, а следователь со мной остался на лестничной площадке. Потом мужчина вышел – он недолго там пробыл, – поблагодарил и отбыл в неизвестном направлении. А следователь квартиру опять опечатал и сказал, что надобность в дежурстве отпала. Он меня еще до МУРа подбросил, и там мы расстались. Но я так понял, что вас никто об этом в известность не поставил, поэтому решил немедленно доложить. Все-таки оперативно-розыскные мероприятия вам проводить…
Гуров довольно долго молча смотрел на молодого лейтенанта, так что тот даже начал беспокоиться.
– Я что-то не так сделал, товарищ полковник? – дрогнувшим голосом сказал он.
– Что? Нет, Чистяков, ты – молодец! – проговорил Гуров, словно очнувшись от крепкого сна. – Нет, ты все сделал правильно. Это я, старый лопух… Шестой десяток разменял, а ума не нажил!.. Значит, говоришь, Выприцких на место преступления вернулся?
– Так точно, вернулся лично, – подтвердил лейтенант.
– Ну, а как он сам это возвращение объяснял? – поинтересовался Гуров. – Или он не счел нужным перед тобой объясняться?
– Особо он, конечно, не распространялся, – сказал Чистяков. – Но пока мы на лестнице стояли, он сказал, что вроде начальство уже в курсе и вопрос с квартирой решен. Никто, мол, ключей у Скока не забирал – он сам их забыл у своего родственника, и вот теперь этот родственник приехал проверить, не пропало ли чего из квартиры…
– Родственник? – удивился Гуров. – А фамилия этого родственника?
– Фамилий он не называл, – виновато сказал Чистяков. – А я спросить, честно говоря, не решился. Ведь сами понимаете, Выприцких – старший следователь прокуратуры, а я кто? Лейтенант, и даже не старший!
– Это все понятно! – махнул рукой Гуров. – А тебе не показалось все это странным?
– Вообще-то показалось, – вздохнул Чистяков. – Вроде, пока следствие не закончено, посторонних допускать как бы не стоило… Могут ведь намеренно уничтожить какие-то вещественные доказательства, верно? Это же не факт, что родственники не имеют отношения к преступлению?
– Не факт, – кивнул Гуров. – Если это вообще родственники. Вот даже ты, лейтенант, это понимаешь, хоть и не старший… А работник прокуратуры, выходит, не понимает? Действительно, странная ситуация!
– Может, и правда, сверху какое-то распоряжение было? – озабоченно спросил Чистяков.
– Да это уж наверняка! – саркастически воскликнул Гуров. – В этом-то я как раз нисколько не сомневаюсь. Не от широты же душевной Выприцких родственников на экскурсии водит. По опечатанным квартирам… Сам без бумажки с печатью стесняется, а людям не мешает.
– Так что же делать, товарищ полковник? – озадаченно спросил Чистяков.
Гуров задумчиво посмотрел на него и проговорил, словно размышляя вслух:
– Похоже, карты основательно перемешали, лейтенант! Поэтому следует хорошенько подумать, во что мы играем и какие козыри…
– Я не совсем понял… – робко сказал Чистяков.
– Это ничего, – успокоил его Гуров. – Тебя это пока не касается. Думать будут те, кому по должности положено. А ты пока отдыхай!
– Так, может, какие распоряжения будут? – спросил Чистяков.
– Слышал заповедь – на службу не напрашивайся? – улыбнулся Гуров. – Или энтузиазм еще весь не вышел?
– Еще не весь, – без тени улыбки сказал Чистяков. – И потом, я так много слышал о вас, товарищ полковник… Вы для меня, можно сказать, образец оперативника, и вообще… Если бы было можно, я под вашим руководством даже в нерабочее время…