Кира прошла в глубь комнаты и остановилась. Она оценивала увиденную картину:
— Центральное место вернисажа занимала картина наиабстрактнейшего Филиппа Круглого под названием «Лето одинокого мужчины, или Мама в отпуске». В подъезде я видела ящик с известью. Может быть, поставить его на сервант? Как символ «негашеного» духа художника-бунтаря?!
Филипп снял с тахты велосипед, распахнул дверь, выкатил велосипед в коридор и прислонил его к стене.
В дверях кухни показался Новер. В его вытянутых руках тускнела кастрюля.
— Почти половина убежала, — доверительно произнес Новер и вздохнул. — Додэ скажет, что я бесполезный мужчина. Что ж, она права. Кстати, дама передала по телефону, что она собирается зайти к вам. Мне надо было сказать раньше, но вы были не в настроении…
Новер, стараясь не задеть велосипед, прошел в свою комнату.
Филипп вернулся.
Кира приводила в порядок стол. Она развернула старую газету и складывала в нее помидоры.
— Во-первых, принеси мне мамин халат или старое платье, — обратилась она к Филиппу. — Во-вторых, сядь куда-нибудь и расскажи о заводе. В-третьих, на восемь у меня билеты в кино. После кино я уеду в Сестрорецк. Все! Действуй!
— Брось ты! Ни к чему.
— Филипп!
— Ну, если это тебе доставит удовольствие…
Он раскрыл шкаф.
— Повторяю: я согласна на старое платье.
Платье нашлось.
Попросив Филиппа выйти, Кира переоделась и прошла на кухню. Бегло осмотрела хозяйственные возможности Круглых, отобрала какие-то тряпки, сполоснула под краном половую щетку, поставила на газ ведро воды, бросив предварительно туда горсть соды.
— Теперь приступим! Ты должен выполнять мои указания.
Филипп кивнул. Они вернулись в комнату.
— Поначалу достань все из серванта. Протирай сухой тряпочкой и ставь на место. Старайся расставлять посуду в таком порядке, как расставляла мама. Не забудь обтереть сервант. И не разгрохай что-нибудь.
Филипп посмотрел на сервант. Работы на час или два. Собственно, кто ее просил соваться в эти дела? Лично он хотел поесть и завалиться спать.
— Слушай, Кира, может, бросим? — сдерживаясь, произнес он.
— Ну как там на заводе?
— Здесь на весь вечер работы.
— А как коллектив? Ничего?!
Коллектив! Завод! Отдел! Откуда он знает, как коллектив?! Ничего, наверно. Известно, что коллектив бывает отличный или здоровый. Плохие и больные бывают индивидуумы.
Филипп подошел к серванту. Рюмки и фужеры стояли пыльные и заброшенные. Он взял одну. На ее месте остался ровный круглый след.
— Так вот. С завтрашнего дня я работаю в отделе техконтроля.
— Как интересно.
— Что интересного?
— Все. А тебе не интересно?
Филипп не ответил. Он взял в руки сразу несколько фужеров, поставил их пирамидой и понес к тахте. Это было рискованно и требовало соблюдения тишины…
Появился Новер и пригласил их пить кофе. Кира обрадовалась. Филипп пошел за ней в ванную мыть руки.
Новер вел себя как на дипломатическом приеме. «Кофепитие» сопровождалось изысканной беседой.
— После спектакля я заходил к Елисееву или к Соловьеву. Брал четверть фунта кофе. И какого кофе! «Мечта папуаса». От одного запаха голова кружилась. Тонкость заключалась в помоле…
Кира рассматривала афиши. Они висели в простенках, и вначале их можно было принять за выцветшие обои. На одних афишах изображен усатый мужчина в котелке и женщина в фижмах. На других — тот же мужчина в трико, а женщина в фижмах. Надписи на французском языке. На третьих…
По комнате поплыли глухие звуки часового боя.
— Шесть… Семь… — досчитала Кира и вскочила. — Простите, дядя Новер. У нас билеты в кино.
Феликс Орестович суетливо привстал.
— Не смею задерживать, не смею задерживать, — огорченно бормотал он.
Но, вернувшись в комнату, Кира передумала идти в кино. Филипп ее поддержал.
— Черт с ними, с билетами, — решила Кира. — А если я не приеду на дачу, там все посходят с ума. Ты ведь знаешь мою маму! Мигом отлей в таз полведра воды. Теплой. Я начну мыть пол.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
«А снег идет, а снег идет…» — оглушительно констатировал женский голос мощностью в три ватта.
Динамик стоял отдельно от магнитофона. Парень в ядовито-апельсиновой рубахе придерживал одной рукой трясущийся от натуги динамик, а другой перебирал в ящике инструменты. В углу комнаты, возле небольшого аквариума с рыбками, сидели двое мужчин. Они играли в шахматы.