Надо сказать, что женщины — самые азартные игроки, о проделках которых я знаю не понаслышке. Мне лично довелось встретить одну такую бой-бабу…
Дело было лет пять назад, когда я ещё учился в Москве в аспирантуре. Я как раз сошёлся с группой катал (профессиональных картёжников), земляков-чеченцев…
— Что, и чеченцы катают? Не ожидал! — вырвалось у Герцога.
— Как говорил Карл Маркс: Homo sum, humani nihil a me alienum puto! «Я — человек, и ничто человеческое мне не чуждо!» — с некоторой обидой в голосе произнес Махмуд.
— Дружище, Махмуд, ты зря обиделся на мой вопрос. Я никогда не мог представить, что твои земляки занимаются такими мелочными вопросами, как мошенничество в картёжных играх… Ну, я понимаю, там банк «взять», золото-алмазный прииск экспроприировать, то есть заставить его работать на себя, — это вам по плечу. Но чтобы твои земляки занялись операциями с картами, уволь, никогда бы не подумал… Это — всё равно, что встретить чеченца — часовщика или чистильщика обуви.
— Да-да, Юлий Львович, не заблуждайтесь. Чеченцы, как и все смертные, занимаются катанием… И ещё как преуспели в этом! Приведу вам лишь один пример. Он, во-первых, развеет ваше заблуждение в отношении того, могут ли быть мои земляки шулерами. А во-вторых, как нельзя лучше охарактеризует женщин как самых отчаянных и азартных игроков. Когда играют женщины, они аж попискивают от удовольствия. Проигравшись, начинают на себе волосы рвать, плакать: «Я на себя руки наложу!»
Так вот, лет пять тому назад, сижу я со своими земляками-каталами в баре гостиницы «Россия». Подсаживается к нам очень эффектная крашеная блондинка, но видно, что женщина не первой молодости. Тары-бары, растабары — познакомились. Оказалась директором крупного универсама. Привезла взятку для какого-то шишкаря из горпищеторга. Свидание он назначил ей в баре, а сам, значит, задерживается. Ну, моим землякам только того и нужно. Сначала угостили Светлану — так она представилась — шампанским, а затем, чтоб не сидеть впустую, баба-то — полная деловой энергии! — предложили сыграть в три листика, то есть в буру, потом в очко. Она как начала шпилить. «Конец вам ребята! — кричит от радости. — Вы сегодня отсюда без трусов уйдёте, мне сегодня карта прёт. Бросайте ещё!»
Мои земляки сидят посмеиваются. Под неё загружают тысячу долларов, а она, дура, хоть бы что. Закрывает и грузит две тысячи дальше. Всё проставила, сняла серьги с изумрудами, три платиновых кольца с «брюликами». Потом говорит: «Отвернитесь». Задирает подол и откуда-то из трусов достаёт ещё «пресс зелёных» из пяти тысяч долларов…
Когда карты вскрыли (там её шансами и не пахло), такой мат-перемат начался, что, по идее, к нашему столику должна была сбежаться вся обслуга бара. Но нет, никто даже не пошевелился и в нашу сторону не взглянул, потому как обслуга заранее была прикормлена моими земляками!
Я как самый сердобольный, при таком спектакле впервые присутствующий, говорю ей, чтобы хоть как-то подсластить пилюлю: «Может, вам ещё шампанского?» А она мне в ответ: «Опиз…нел, что ли? Какое ещё шампанское, мля, водку возьми!» И из горла всю бутылку. Выпила, крякнула, закурила сигарету и строевым шагом сержанта сверхсрочника — к выходу…
Или вот ещё был случай. Сняли мы проституток на Тверской — и в номера гостиницы «Москва», она с начала девяностых фактически является незарегистрированным публичным домом. Покувыркались, расплатились, а на прощание предложили девочкам сыграть партию в Баккара племени майя.
Так у всех троих «шехерезад» мы за десять минут выиграли все их деньги. Более того, каждая из них осталась должна нам по 1001 ночи. Уж и не знаю, когда им теперь работать?..
А вообще, я полностью согласен с одним американским каталогом, который однажды произнес вещую фразу: «У 99 процентов населения земного шара хоть однажды в жизни вдруг появляется буйное желание сыграть. Задача специалистов моего профиля — оказаться в этот момент рядом с таким лохом и предоставить ему возможность добровольно освободить от денег свои карманы».
— Махмуд, ты где, в каких библиотеках исторический материал для своей диссертации подбирал?
— В основном в Москве, в Ленинке, потом в Ленинграде, в Публичной библиотеке имени Салтыкова-Щедрина… А что?
— Да всё очень складно в твоих устах звучит… А когда ты личный практический опыт экскурсом в историю подкрепляешь — вообще заслушаться можно… Давай, поливай дальше!