Уже слышно стало клокотанье ручья, и энергии у всех прибавилось. Янг начал узнавать места и вскоре вывел всех на небольшое плоскогорье, где крутая скала делила ручей на два рукава. Повернулся к своим попутчикам.
— Я до сих пор ничего не говорил вам об опасности, — сказал он тихо, почти шепотом. — А она может ждать нас на каждом шагу. В тот раз, когда мы были здесь с Амарой, по ручьям и озеру шныряли двое англичан или американцев… Говорили по-английски… Одного звать Питом… Если им удалось тут найти золото, то они и защищать его будут. Могут пустить в ход оружие… Мы же против них совсем безоружные. Чтобы случайно не напороться на них, я вначале схожу в разведку. Если что, будем обходить берегом, пойдем на противоположную сторону. А может, и на остров придется плыть. — Янг опустил акваланг на землю. — Посторожите… И никуда не высовывайтесь!
Как все хорошо помнится… Вон с той нависи скал они любовались озером. Оттуда и за Питом наблюдали, и за его попутчиками, видели, как они рассматривали то, что вынесли со дна озера, как спорили.
Пошел к нависшим скалам пригнувшись, а на самый край выполз на животе, выглянул…
Ничего подозрительного… Только пронзительно кричат какие-то птицы, похожие на чаек, шумит водопад.
Осторожно спустился к самой воде. Потоптался на камнях, озираясь вокруг, потрогал пальцами комки пены. Перескакивая с камня на камень, прошел немного вправо. Нигде никаких свежих следов…
Должно быть, компания Пита перестала тут шататься, нашла лучшее место. А если готовятся к более основательной экспедиции сюда? Они и сегодня могут быть тут, скажем, на той стороне озера, где-нибудь за островом. Но там нет низкого берега, скалы круто обрываются в воду.
«Пусть слоняются там, пусть болтаются, мы им не мешаем. А мы тут сначала полазим…»
2О том, что надо поесть, забыли. Каждое ведро песка и гравия, гальки перебирали втроем. Янг не спешил под воду. Некоторые подозрительные голышечки били камнями на скальных плитах. Ни разу не блеснуло ни одной металлической искорки.
— Амара говорил, что золотые самородки не блестят. Проверяйте каждый голышок, а я поплыл. — Янг снова брал ведро, клал в него камень-грузило и осторожно шлепал в воду.
Круг поисков каждый раз расширял, зачерпывал грунт на разной глубине. Заплывы становились все более продолжительными. Чем дальше от берега, тем меньше было гравия и гальки, все крупнели камни-наплывы, чаще попадались трещины, доверху заполненные илом. Вода не была мутной, но виделось тут все хуже, чем в море. Не было и той растительности, цветных кораллов и губок, актиний, мало было и рыб. А самое главное — тут было холодней, чем в море.
Нагреб очередное ведро, вынес на берег. Отдал Абдулле и Натаче, а сам сидел на солнце, думал. Даже самому себе не хотелось признаваться, что вся их затея с этим озером и поисками золота — авантюра. Хотя бы расспросили кого-нибудь или почитали, где и как ищут золото, как промывают. Говорят еще, есть золотой песок — что это такое, на что он похож? Блестят ли песчинки-крупинки? А если и блестит что-то, все ли то золото, что блестит? Как это узнать, увериться, как определить? Золото он видел в виде готовых ювелирных изделий, украшений… Хотя бы у той же донны Терезы. Огнем горят ее перстеньки, сережки, кулоны, браслеты. Каждый день она меняла их или комбинировала по-новому, особенно если собиралась на танцы.
Почему Пит с компаньоном, прежде чем опуститься в озеро, перерыл песок и гальку в ручьях? Не потому ли, что в них уже сама вода поработала немало, промывая песок и гравий, осаждая на дно самое тяжелое — металл.
Значит, надо и ручьи проверить, не только глубокую часть озера. Пит не дурак, если рылся в них.
— Черти, есть ли у вас что-нибудь поесть? — не выдержал Янг. — Не полезу больше, пока хорошенько не накормите!
Абдулла швырнул остатки гравия из тазика в озеро, вздохнул.
— Это можно. Поесть я всегда готов.
— Янг, тебе надо как следует подкрепиться, — сказала Натача и пошла под навес скалы, где лежала ее торбочка.
— Бывало, как накупаешься, помокнешь в воде — и дьявола с рогами, сдается, съел бы!
— Самый терпеливый — это я. У тебя торба вон где, а мой сверток под майкой, уже мозоль натер на пупке, — и Абдулла вынул из-за пазухи свой сверток. — Вот… привет от донны Терезы.
В свертке были две надрезанные булочки, из надрезов соблазнительно торчали жареные кусочки акульего мяса.
А Натача достала из торбы кастрюльку с пшенной кашей, хорошо заправленной кокосовым маслом и жареным луком, поджаренные кружочки маниоки, пять бананов, узелок, горсти на две, толченого пшена, спички, складной нож с отломанным концом.