— А может, и не в темноте, провода забыл? — облокотился на песок, а потом тоже сел Амара. — Так если там светло, могли и обнаружить Янга, поймать… Но если бы схватили, то разве смог бы он такие цидулки посылать? Если в пещере вода — смог бы… А если где-нибудь под замком сидит, на берегу?
— Сидя под замком, цидулок не пустишь по воде, факт, — согласился Радж. — Он в пещере — это тоже факт… А вдвоем нам в лагерь нельзя соваться. А если все-таки вчетвером, а? — просительно посмотрел он на Даяла.
— Радж-бабу, мы тебя очень уважаем, но ты нас отпусти! Дети у меня… — взмолился Даял.
— А я жениться собираюсь, невеста ждет! — поспешно добавил Мамада.
— Не будем торопиться, Радж, — рассудительно сказал Амара. — Главное — он жив. А то поспешишь срезать рога и отхватишь заодно уши. Если они обнаружат Янга там, ему не поздоровится. В самую их тайну проник!
Услышав эти слова, Натача снова заплакала.
— Ух, такие приключения у Янга! Если бы мы там вместе были, такого бы натворили! — засверкал глазами Абдулла.
— Замолчи, вояка, — поморщилась Натача. — Сыча в лесу испугался, а еще хочет…
Абдулла шмыгнул носом, ему стало немного не по себе. Но прорвалось упрямство:
— Я пошел бы сейчас в лагерь и потребовал: «Отдавайте нам Янга!»
— На банановом листе, под зеленым соусом… — добавил Амара насмешливо.
— Радж-бабу, не раздумывай долго, отпусти нас домой… — снова стал просить Даял. — Мы и платы всей не будем требовать, только за полдня. Все так хорошо окончилось, и мальчик жив.
Радж молча расстегнул на груди «молнию», начал свертывать подол рубашки валиком. Когда валик дошел до груди, скрестил руки, схватился за рубашку и стянул ее через голову.
— Раздевайся и ты… — кивнул Амаре. — Хэпи энда[20] нет, но на сегодня хватит.
«Так хорошо кончилось… Хорошо кончилось… Мальчик жив», — билось в Раджевой голове. И не только Радж повторял эти слова на все лады.
Ничего еще не кончилось. Даже и не начиналось. Когда Янг отправлял эти письма-криптограммы, он был еще жив. А что с ним теперь? Две трети дня прошло, а ничегошеньки не сделали, чтобы спасти Янга.
— Разбирайте манатки… — махнул Радж рукой.
Глава пятая
Несчастному и голодному — каждый год високосный, каждые сутки — год.
Янг не помнил, как перебрался с Крабова пляжа на свою площадку на порог. Не помнил, как забирал с собою рогожный мешок, подстилал под бок. Но очнулся на пороге от резкого и звонкого грохота — будто били чем-то по пустой бочке от бензина. Сел, ошалело вертя головой, не соображая, где он и что с ним.
Одно ухо болело и не слышало, другое слышало хорошо. Может, уже утро? А глаза враз накололись на свет лампочки, потом нащупали то место, откуда долетал такой оглушительный, умноженный эхом звон: дон-дын, дон-дын-ден… Два человека в черных гидрокостюмах возились на Крабовом пляже возле полосатых бочек — точно таких, как под буйками, мастерили что-то похожее на плот. Должно быть, все, что требовалось, было подготовлено в лагере, потому что плот собирали из готовых деталей. Четыре бочки были сварены торцами по две, а теперь эти удлиненные пары соединяли по краям досками, чтоб получилось нечто вроде рамы. Неподалеку от работников лежала кучка более коротких досок, а возле самой воды однобаллонные акваланги.
Аквалангисты все это доставили сюда через подводный вход, втащили на пляж, грохоту-звону, наверное, хватало. А он, Янг, не слышал, спал как убитый. Можно было подплыть к нему, взять сонного голыми руками.
Основу плота со скрежетом сдвинули на воду, один аквалангист, пошатываясь, сразу перебрался на него. Покачался, приседая, выкрикивая что-то похожее на «го-го!», потом «ол райт!». Велел другому аквалангисту подавать ему более короткие доски. Прибил одну, прибил другую. Тот, что оставался на берегу, набрал досок целую охапку и перелез к нему сам, разложил все по местам. Тоже покачался, сказал, что из одной бочки не всю воду вылили, потому что плот оседает на один угол. А потом стал, уперев руки в бока и глядя на Храмовый грот, почти прямо на Янга. Может, искал взглядом дельфинов? А первый ползал на коленях, вертелся, стучал молотком, пока все поприбивал. Время от времени тот, что стоял, поворачивался к нему, что-то говорил, но из-за стука ничего нельзя было разобрать.
У Янга першило в горле, хотелось хорошенько откашляться, но он только тихонько хрипел горлом, боясь, чтоб этот легкий кашель не очень выделялся из шума водопада.